Путь Черной молнии 1. Новая версия

– Точно не знаю.

– Двенадцать, если быть точнее, – Овчинников сделал упор на определенном количестве людей.

– Да двенадцать.

– Кто был организатором, кому вы подчинялись?

– Я не знаю имен, я человек маленький.

– Не ври мне! В ЗапСибкрае во главе вашей организации стояли: бывший князь Волконский, князь Ширинский-Шахматов, Долгоруков, поддерживающие связь с бывшим генералом Эскиным. Тебе ведь известны эти фамилии, – продолжал подсовывать информацию Овчинников.

– Да, да, конечно, я о них слышал.

– Ну, вот, уже лучше, продолжаем.

– Через нашего человека, я доставлял сведения о готовящемся мятеже в Кожевниковском районе, от него же я получал разные приказы.

– Вот и хорошо, осталось только выяснить имя этого человека и подписать протокол. Видишь, как свободно стало на душе, а как легко осознавать, что физические страдания закончились, – с издевкой сказал Овчинников и обратился к Зеленцову, – садись на мое место и продолжай допрос.

– Писать умеешь? – спросил Зеленцов арестованного.

– Не обучен грамоте, товарищ начальник.

– Какой я тебе товарищ? Откуда же тебя занесло в Сибирь?

– Год назад с Украины выслали, всей семьей в Выселки привезли.

– Видимо ты был ярым противником вступления в колхоз, раз тебя сослали в Сибирь. Ладно, снимете с него отпечаток большого пальца. Редькин, доведешь его дело до конца и все протоколы через меня подашь на подпись товарищу капитану. Обвиняемого проведешь по первой категории.

– Слушаюсь товарищ старший следователь.

Овчинников приподнял брови от удивления и, улыбнувшись, отдал распоряжение:

– Зеленцов, и ты Редькин, со мной в коридор.

Выйдя за дверь, Овчинников потрепал Зеленцова по плечу.

– Поразительно, но ты делаешь успехи, видно недооценил я тебя, поторопился с выводами. Теперь-то ты понял, как надо работать?

– Понял товарищ начальник горотдела, – улыбнулся Зеленцов.

Овчинников достал из папки лист и передал его следователю.

– Редькин, вот список, допросишь этих гадов. Расторопных следователей тебе в помощь я пришлю. Если будут упорствовать…

– Не-не, Иван Васильевич, у нас разговорятся, как начнем ноготки тянуть с пальцев, так душа с разговорами сразу наружу запросится.

– Вот и ладно. А ты Зеленцов, чтобы к концу недели всю сектантскую группу подвел под первую категорию, иначе смотри, – Овчинников погрозил пальцем и направился по коридору к выходу. Навстречу ему два конвоира волокли избитую женщину, она была в обморочном состоянии. Овчинников остановился и, присмотревшись к арестованной, скомандовал:

– Бойцы, ну-ка стоять!

Один конвоир отпустил несчастную и, отдав честь, доложил:

– Товарищ капитан, арестованную Марусеву только что с допроса «ведем» в камеру.

– Приведите ее в чувство и доставьте ко мне в кабинет.

Не смотря на истерзанный вид женщины, Овчинников узнал в ней Клавдию Марусеву, она работала у него в горотделе машинисткой, в то время когда он занимал должность начальника НКВД в Прокопьевске. Через некоторое время за хорошую работу его повысили в должности и перевели в Томск.

В своем кабинете Овчинников сел за стол, закурил и призадумался. Теперь он наверняка узнает, где сейчас находится Лидия Смирнова, работавшая у него секретарем. Лида внезапно исчезла из Прокопьевска, когда под чутким руководством Овчинникова на руднике была арестована группа начальников-вредителей. Смирнова была дочерью директора банка и работала в горотделе НКВД. Она приглянулась Овчинникову, хотя была замужем, и он при каждом удобном случае напоминал ей о своей симпатии. Начальник упорно преследовал свою цель и уже без обиняков предлагал Лидии вступить с ним в интимные отношения. Девушка держалась достойно и каждый раз напоминала, что любит своего мужа, с которым прожила после свадьбы чуть больше года. Тогда Овчинников сфальсифицировал обвинение на ее мужа и незамедлительно арестовал. Добиваясь благосклонности Лидии, начальник шантажировал тем, что отпустит мужа, но несговорчивая девушка не хотела даже слушать бесстыдного лейтенанта, охочего до каждого смазливого личика. Своими отказами она только разжигала в нем страсть, чувствовалось, что Овчинников не просто так домогается, он влюбился в Лидию. Правдами и неправдами, добиваясь согласия девушки, он даже разрешил личную встречу Лидии с мужем, перед тем, как его этапировали в Новосибирскую тюрьму. После свидания с мужем, которого ей не суждено было больше увидеть, Лидия все равно не стала любовницей Овчинникова и, не увольняясь с работы, исчезла из Прокопьевска.

Стук в дверь отвлек Овчинникова от мыслей.

– Войдите.

– Товарищ капитан, арестованная Марусева доставлена, разрешите ввести? – спросил конвойный.

Капитан кивнул и бледная, изможденная от пыток и недосыпаний женщина, едва передвигая ногами, прошла до середины кабинета.

– Садись, – капитан указал рукой на стул и махнул конвоиру, чтобы он закрыл дверь с обратной стороны.

– Ну, что Клавдия, все упорствуешь, не хочешь говорить, где скрывается твой отец?

– Я не знаю, – едва слышно произнесла женщина и, не сдержавшись, заплакала, – Иван за что?