Путь чести

— Да, конечно, — кивнул барон и пошёл за мной. Столик я выбрал подальше ото всех, в углу. Конечно, нас и там могут подслушать, но хоть не вся столовая.

Уселись. Сидим, молчим, смотрим друг на друга. Надо как-то начинать разговор, а я понятия не имею как.

По-хорошему, мне действительно стоит с этим Гансом подружиться. И уже потом, на правах друга, попросить сохранить мою тайну. Но в том-то и дело, что мне этот немец совершенно не нравился. Было в нём что-то неправильное. Да ещё и взгляд постоянно бегает. Не поймёшь что у него на уме. Я от таких людей успел отвыкнуть в этом мире. Тут они, как бы это сказать… Честнее, что ли. Взять хотя бы того Гришаню. Он хоть и придурок, но своего отношения ко мне не скрывал. Не притворялся. Сразу было видно и призрение и некое, как он считал, превосходство.

Ганс же был чужим. Иностранец. Но напоминал мне почему-то некоторых бизнес партнёров отца из моего мира. Такие же скользкие и хитрые. Везде ищут только выгоду для себя. А на всех остальных плевать.

И вот как с таким дружить? Хотя, возможно, я предвзят и всё это для себя выдумал? Не знаю. Но претворяться всё равно противно. Я всё же боярин.

Немец некоторое время сидел неподвижно, видимо ожидая, что я начну разговор. Но, так и не дождавшись, взял ложку и осторожно, с какой-то опаской, попробовал борщ.

— О! — округлил он глаза. — Вкусно!

— Ну так борщ! — с гордостью за отечественное блюдо, подтвердил я. И прям как-то на душе хорошо стало. Словно я его сам готовил.

— Борсч?

— Борщ!

— А как его готовят?

— Ой, лучше тебе не знать, — отмахнулся я. Ну а что ещё сказать? Можно подумать, что я шеф повар, и сейчас ему рецепт выдам.

— Так о чём ты хотел поговорить, Маркус? — уплетая борщ за обе щёки, прямо спросил Ганс.

— Помнится, ты мне рассказывал, что любишь охоту? — решил я зайти издалека.

— Да? — удивился он. — Хотя, возможно. Охоту я действительно люблю. Правда не саму охоту, а то, что ей сопутствует. Природа, благородные дамы, выпивка.

— Хороший набор, — хмыкнул я.

— Ещё бы! Правда, не все это признают. Некоторые из моих друзей любят с луками гоняться за зверьём. А то и вовсе — с копьём! И какой в этом смысл? Если тебе захотелось отведать оленя, то пошли слуг. Они его и убьют и приготовят.

— Ты знаешь, тут я с тобой соглашусь. Бегать с копьём за оленем — не самое интересное занятие.

— Так и есть! — важно кивнул Ганс, отправляя в рот последнюю ложку борща и принимаясь за рыбу.

— Как тебе в гимназии? — спросил я. — Успел с кем познакомиться?

— Пока не успел. Второй день всего. И уроки странные. Вообще ничего не понимаю. Даже не знаю, зачем я согласился тут учиться.

— Как я тебя понимаю! — искренне согласился я.

— Маркус, — вырывая рыбине плавники, посмотрел мне в глаза барон, — хватит ходить кругом. Говори, что ты хотел.

— И верно! — кивнул я. Не по душе мне такое общение. — Ганс, помнишь, ты мне рассказывал про своего герцога?

— Конечно.

— И ты, само собой, догадался, что я могу быть его бастардом…

— Само собой, — вновь подтвердил он. А я про себя отметил, что немец куда умнее, чем старался казаться при нашем знакомстве.

— Так вот, я бы хотел тебя попросить никому про это не рассказывать. Сможешь дать мне слово?

Ганс отложил остатки рыбины, и снова пристально посмотрел на меня. Словно прикидывая, что сказать.

— Маркус, я человек слова! — вдруг выдал он.

— Это значит — да?

— Это значит — нет! Я не могу тебе это пообещать.

— Почему? — искренне удивился я.

— Потому что в этой тайне, возможно, задеты интересы моей родной страны. А я хоть и гуляка, но в предательстве никогда замечен не был.

Всё это он произнёс абсолютно серьёзно. И, что ещё хуже, абсолютно продумано. То есть уже размышлял на эту тему.

Хреново!

— Хреново! — повторил я вслух.

— Что? — не понял он.

— Плохо, говорю, — перевёл я на английский. И продолжил: — Очень плохо. Боюсь, что теперь у меня нет другого выхода, кроме как вызвать тебя на поединок. Вот только не знаю, как у вас это принято? Мне нужно прислать секундантов? Или обойдёмся без них?

— Секунданты не нужны, — покачал Ганс головой. — Да и без них тоже не обойдёмся. Дело в том, Маркус, что я не приму вызов от тебя.

— Не примешь? А не боишься за репутацию? Ведь все будут знать, что ты трус!

— Лучше быть живым трусом, чем мертвым идиотом, — парировал он. — Всё княжество уже знает, что ты победил в поединке четырёхрангового мечника. Даже до меня, чужого тут человека, дошли эти слухи. Так что если моя репутация и пострадает, то не сильно.

— Но всё же пострадает, — не сдавался я.

— Плевать! — отмахнулся он. И, перегнувшись через стол, заговорил тихо-тихо: — К тому же, если я буду рассказывать всем, что ты Владыка, то репутация и вовсе не пострадает.

Первым моим порывом было снести ему голову. Прямо тут, без промедления. Но сдержался. А спустя пару секунд даже смог соображать. И понял, что он попросту берёт меня на понт. Ну откуда ему знать про это?

— И с чего ты решил выдумать такую чушь? — почти спокойно спросил я, откинувшись на спинку стула.