Путь "Чёрной молнии"

Я вообще отказываюсь себя понимать, зачем слушаю тебя, зачем сейчас села писать? Зачем ночью поступила так, как в принципе не должна была делать? Наверное, в большей степени на меня подействовало то, что ты помог моему родственнику (ты понимаешь, о ком идет речь). А может быть, я не хочу признаться себе до конца, что ты мне очень симпатичен… Не знаю. Прав был наш общий знакомый: в тебе есть что-то такое, чего нет в других мужчинах, за что он тебя так ненавидит. Наверное — это что-то, является крепкой и бескорыстной помощью. Нам — одиноким женщинам всегда этого не хватает. Я не хотела писать тебе, ты сам понимаешь, насколько это опасно для нас обоих. Меня могут выгнать с работы, а тебя увезут куда-нибудь далеко. Знаешь, о чем я сейчас подумала: приду на работу, а тебя уже нет. Интуиция тонко подсказывает мне, что я права. Если такое произойдет на самом деле, мне бы хотелось, чтобы ты, когда-нибудь приехал к нам в гости. Я умею ценить человеческую доброту и учу этому своего родственника, и потому еще раз благодарю тебя от всего сердца.

Зная твою сложную жизнь, не настаиваю, но прошу беречь себя.

С уважением…

Алексей откинулся головой на подушку: что-то цепкое ухватилось за сердце, и еще долго не отпускало. Да, он чувствовал эту женщину, и где-то в глубине души ждал от нее ответственного шага. И вот! Ночная встреча и это маленькое письмо, растеребившие его душу.

Он призадумался: «Для чего судьба подкидывает мне такие испытания? Мой бедный отец, которого по вине матери я потерял. Затем и саму мать, отказавшуюся от меня так легко. А может не легко? Может она скрывала все свои чувства ко мне.

Инна! Вот кто по-настоящему любит своего сына. Наверно мне в жизни, как раз не хватало такой любви. Почему я встретил ее именно сейчас, когда стою в двух шагах от неизвестности? Я ей симпатичен! О! Как это смело. Я вынужден признаться себе, что она мне нравится все больше и больше. А может это что-то другое. Я не знаю, что такое настоящая любовь, от которой у людей сносит голову. Невероятно, но у меня к ней возникли чувства: когда она рядом, мне хорошо, и в какой-то степени даже ее стесняюсь. Инна! Как жаль, что я не могу ей ответить.

Ладно! Все-все. Не раскисать».

— Леха, — шепотом позвал его Симута, — пошли, началось…

Глава 36 Кто избил активистов?

Наступило раннее утро. Непонятное, тревожащее чувство закрадывалось в душу заключенных. Прошедшая ночь кого-то возбудила от состоявшегося акта над активом зоны, а кого-то встревожила. Сейчас работники режимной и охранной частей носятся как угорелые, разыскивая ночных погромщиков. Блатные, пацаны и мужики с замиранием сердца ждали минуты, когда по всей зоне прозвучит сигнал, за которым последует общее выступление. А пока они надеялись на сплочение и не представляли, что на самом деле их ожидает. Они не догадывались: до какой степени может ожесточиться власть, чтобы подавить бунт. Никто не мог предположить, что кто-то из них уже не вернется домой к своим родным и близким. Что кому-то не повезет, и он останется до конца своих дней калекой или получит добавочный срок за организацию и участие в бунте. Все ждали и надеялись на лучшее. И как говорили оптимисты: «Надежда умирает последней».

День выдался тревожным не только для заключенных, но и для администрации колонии.

С самого утра, вместо того, чтобы сидеть в своем кабинете, майор Ефремов прохаживался у кабинета своего начальника. Кузнецов еще не появился на работе.

Сослуживцы, проходя мимо, здоровались и поздравляли с возвращением из командировки. Подошел капитан Громов — коллега из оперчасти и поздоровался:

— Привет Лень! С выходом тебя.

— Спасибо, — мрачно ответил Ефремов.

— Что такой хмурной, не выспался что ли?

— Поспишь тут, сейчас планерка, а Кузнецова еще нет.

— Так он с утра в управлении по делам уехал, вчера предупредил, что сегодня задержится.

— Странно, а мне ничего вчера не сказал.

— Может забыл.

— Скорее всего.

Ефремов подумал: «Никак за советом к Говорову наладился, ну и туповатый он, совсем не понимает куда влез».

— Леш, я спешу, в зоне говорят ЧП, кто-то, кому-то головы поразбивал. Мне только что доложили: ДПНК и контролеры виновных ищут.

Ефремов встревожился и подумал: «Пока нет Кузнецова, зайду в зону и послушаю новости. Что там произошло?»

Он прошел КПП и направился в здание, расположенное рядом с плацем буквой «П». Поднявшись на второй этаж, открыл свой кабинет.

— Дневальный! — крикнул он заключенного. Но в ответ никто не отозвался. «Странно, куда он подевался, постоянно сидел в своей комнатушке».

Майор догадался, что его возвращения из командировки никто сегодня не ждал. Он спустился на первый этаж, где располагалась санчасть, и решил поприветствовать Инессу — медврача. Зайдя в помещение больницы, майор обратил внимание на заполненные людьми палаты. «Что-то слишком много в зоне больных развелось за время моего отсутствия». Увидев своего дневального с перебинтованной головой, Ефремов был крайне удивлен:

— Шевцов, что это с тобой? Кто тебя так?

Заключенный, увидев своего начальника, обрадовался: