Путь, данный герою (СИ)

– Как в сказке!.. – то и дело восклицала она.

Идти было невероятно трудно. Грязно-красная вязь, состоящая из гниющей растительности, то и дело воображала себя болотом и пыталась засосать путников. Разумеется, болотом она не была, отчего утонуть было невозможно, но в то же время ноги вязли достаточно сильно, чтобы движение было затруднено. К тому же недостаток освещения, вызванный тем, что кроны деревьев образовывали непроглядный не пропускающий солнечный свет потолок, заставлял и без того идущих медленно путников идти еще более медленно, с осторожностью вглядываясь во тьму.

Даже дышать было трудно. Горячий влажный воздух создавал ощущение духоты. Казалось, что стоит вытянуть ладонь вперед, как на ней сконденсируется такое количество воды, что можно будет напиться.

Ни кустарников, ни травы здесь не росло, но зато ввысь устремлялись причудливые деревья, подобных которым не встретить нигде на Материке. Даже задрав голову вверх, невозможно было увидеть их верхушек, – самые высокие сосны трилунских лесов уступают им по величине. Покрытые мхом стволы одних деревьев, такие толстые, что и пять человек не обнимут их, чередовались с тонкими, словно спица, но все равно невероятно высокими древами. Всюду гирляндами свисали лианы, некоторые из которых не уступали по толщине отдельным деревьям, а некоторые и вовсе превосходили их. Широкие, толстые, кожистые влажные листья внизу деревьев с каждым десятком метров постепенно превращались в мелкие изрезанные листики наверху. Причудливое многообразие форм и размеров, мириады оттенков зеленого, с трудом различимые в этой полутьме – если бы не усталость, можно было бы забыть про реальность происходящего.

Шумы. Много шумов, сливающихся в единую мелодию. Выкрики птиц, доносящихся за километры. Крики обезьян, творящих чудеса акробатики на верхних этажах тропического леса. Стрекот, треск, стук. Насекомые, звери, птицы. Не видимые глазу, но ни на секунду не позволяющие забыть о себе ушам.

Но если большая часть обитателей этого загадочного тропического леса была скрыта от глаз посторонних, то были и те, чье присутствие не могло оставаться незамеченным. И это вовсе не из-за шума, монотонного жужжания, свистящего писка и постоянного гудения, а из-за бесчисленных нападок, которые безжалостные москиты осуществляли на пятерых бедных путников.

– Чешется все… – Вэй Арэн не просто ныл, он скулил.

– У! – взвыл Зелорис, убив присосавшегося к руке кровопийцу.

– За что я люблю Башни Севера, так за то, что таких созданий там нет, – с лютой ненавистью к насекомым в голосе произнесла Гордислава.

– А меня не кусают, – удивленно сказала малышка Рэй.

– В таком случае, сделай одолжение, молчи об этом, – Коготь выбился из сил, убивая атакующих его москитов, которых, несмотря на все его старания, все еще оставался целый легион. – Легче жителей целого города вырезать, чем этих тварей…

– Не смей вырезать население города! – воскликнула Рэйна.

– От людей хотя бы проблем меньше, – прорычал Кэрэндрейк, надвое разрезав кинжалом москита.

– Сказал тот, кого, как и малышку Рэй, еще ни разу не укусили, – заметил Вэй.

– Это потому, что я их к себе не подпускаю.

– А ты подпусти, – пытаясь почесать труднодоступный участок спины, предложил лучник. – Поймешь, каково это, когда все зудит.

– У… – Зелорис не выдержал и попытался почесаться спиной о ствол дерева, с которого на его голову тут же прыгнула ядовито окрашенная лягушка.

– Сними с себя эту мерзость!!! – завопила на весь тропический лес Гордислава, заглушая своим криком возгласы всех его обитателей.

– Черт возьми, я устал! – воскликнул первый из Карателей. – Делайте, что хотите!

Кэрэндрейк прекратил оказывать сопротивление москитам, но те, на удивление самого Когтя и остальных, хотя и садились на него, но не кусали.

– Ха-ха! – торжествовал он. – Даже эта гнусная мелочь знает, что с сильнейшим из Карателей шутки плохи.

– У… – обреченно молвил мечник.

– Кэрри, почему жизнь так не справедлива? – стонал Вэй Арэн. – Я рад, что москиты щадят малышку Рэй, но почему они к тебе-то не прикасаются? Лучше бы они не трогали Гордиславу, ну и меня.

– Тому, что они не трогают Кэрэндрейка, есть два объяснения: логичное и абсурдное, – холодно произнесла северянка.

– Хотелось бы выслушать, – без особого энтузиазма сказал довольный отсутствию угрозы со стороны насекомых Дрейк.

– Логичное: насекомые боятся отравиться текущей по жилам Кэрэндрейка желчью, – Гордислава брезгливо сбросила с плеча трупик убитого ею москита.

– Странно, что твоим высокомерием отравиться не боятся, – парировал Кэрри.

– О чем я и говорю, – вздохнула северянка.

– Горди, ты бесподобна! – хлопнул в ладоши Вэй, убивая очередного кровопийцу. – Даже я бы не смог так.

– У, – заметил Зелорис, что означало «смог бы».

– Мне показалось, или ты назвала логичным это объяснение? – удивилась Электра.

– Да, малышка Рэй, – вместо Гордиславы ответил Вэй Арэн. – Кэрри постоянно ворчит и недоволен чем-то, значит, по его жилам течет ядовитая желчь, которую москиты не пьют, поскольку они кровопийцы. На мой взгляд, все более чем логично.