Путь, данный герою (СИ)

К сожалению, даже у такого храброго и честного человека, как мой хозяин, есть враги. Я не знаю причин, но хозяин ненавидит зайцев. Когда мы только познакомились с хозяином, он относился к зайцам нормально, как… к зайцам. Сейчас же он относится к ним как к ужасным чудовищам, вылезшим из самых глубин царства чудовищ. Хотела бы я знать, что такого сделали хозяину эти ушастые проходимцы, но даже Вэй Арэн не рассказывал этого мне.

Правильнее будет сказать, что Вэй Арэн не совсем мне не рассказывал об отношениях между хозяином и зайцами, точнее, он пытался мне рассказать, но не смог. Стоило только ему начать свой рассказ, так он тут же сотрясался беззвучным смехом и не мог продолжать. Лучше бы он вообще ничего не говорил в данном случае! А то только разбередил любопытство.

К слову о любопытстве. Как только Рэйна вернулась к нормальному состоянию, вернулось и ее любопытство. Как-то раз, когда снег на трилунских землях уже начал таять, Рэйна потерялась. Тогда я поняла, как волновался хозяин, когда я ушла с Оленем, потому что все мы, и я в том числе, волновались о Рэйне. Хорошо, что нашли мы ее быстро, благодаря «секретным знаниям» Кэрэндрейка.

Когда нам удалось выяснить причину исчезновения Рэйны, я подумала, что лучше уж было бы, если бы она ушла вместе с оленем, как я тогда. Это хотя бы более серьезно, чем то, чем занималась она. Даже я, лошадь, понимаю, насколько странен был ее поступок. Как можно было додуматься следовать за прутиком, уносимым ручьем из талой воды, чтобы узнать, куда он приплывет? Насколько я знаю, только человеческие дети занимаются подобным, а Рэйна уже давно не ребенок! Ей скоро исполнится столько лет, сколько было Кэрэндрейку в момент их встречи в Монфриде. Во всяком случае, так говорил сам Кэрэндрейк, ее отчитывая.

А один раз случилось и вовсе невероятное. Отчитывали Кэрэндрейка. И как вы думаете, кто? Вэй Арэн Виндсвиш! Он не мог больше смотреть на то, как Кэрэндрейк пытался разубедить Рэйну в существовании живых снеговиков и водяных. Вэй Арэн сказал, что в том, что Рэйна верит в них, нет ничего плохого, и велел не отбирать у «ребенка» сказку. Он приводил много доводов в ответ на каждое возражение Кэрэндрейка, отчего тот вскоре сдался и пошел спать.

Если в том, что Вэй Арэн может без устали болтать часы напролет, никто не сомневается, то не так давно я узнала, что существует человек, готовый посостязаться с ним в этом. Гордислава на протяжении десяти часов подряд безостановочно рассказывала хозяину про Трилунскую Империю, отвечая всего лишь на один-единственный заданный хозяином вопрос. Бедный хозяин слушал ее все это время, и даже говорил «у» в ответ, а она все не прекращала и не прекращала. Как хорошо, что я лошадь и даже если задам Гордиславе вопрос, она не сможет понять, что я у нее спросила, и долго-долго мне отвечать.

Но с другой стороны, если бы я не была лошадью, или если бы хозяин и его друзья понимали бы мою речь, я бы многое им могла рассказать.

Той же Гордиславе, например, я бы объяснила, что нельзя свысока смотреть на людей и лошадей, потому что мне, например, не нравится, когда на меня смотрят свысока. Я бы сказала ей также, что, несмотря на ее чрезмерную гордость, она все-таки хорошая, и что я готова ей помочь в исследованиях всем, чем смогу.

Рэйне бы я сказала, что очень сильно ее люблю, почти так же, как и хозяина. Мне нравится то, с какой заботой она ко мне относится, как гладит мою шерсть и как поет мне песни. Я бы попросила написать хотя бы одну песнь обо мне, а то даже о Вэе Арэне в песне говорится, а обо мне нет.

Что же касается самого Вэя Арэна, ему бы я сказала, чтобы он помолчал. Хотя бы раз! Хотя бы раз сказать ему это, когда он управляет повозкой. Хотя бы раз, когда мне хочется тащить ее в тишине, сказать ему, чтобы он замолчал. Порой мне кажется, что это одно из самых сильных моих желаний.

Еще одно – это наворчать на Кэрэндрейка. Назвать его сонливым ленивцем, умеющим только указывать на недостатки других. Увидеть его лицо в тот момент, как, по его мнению, неспособная разговаривать лошадь выскажет все, что о нем думает. Одна эта мысль греет мне сердце, но, правда, не так, как мысль о хозяине.

Хозяину я бы сказала, как сильно я признательна ему за то, что он мой хозяин. Я бы сказала ему, что горжусь тем, что мой хозяин самый сильный, храбрый, добрый, смелый, доблестный воин из всех, что только ступали по земле. Я бы сказала хозяину, что отвезу его туда, где много-много кленового сиропа, хотя и не знаю, где это место.