Путь домой

Она согласилась уйти ради него, покинуть дом и семью, такое решение много значило, и он бескрайне был благодарен ей за это. Осталось разработать план похода, чем он и планировал заняться как можно скорее. Мысль о том, что кошмары прекратятся, как только они покинут селение, придавала ему сил, которые уже давно были на исходе. Утром, позавтракав, он направился к Казаху и рассказал ему об их решении уйти. Тот расстроился и совсем не пытался скрыть этого, ведь Марго не согласится покидать селение, она же учитель. Да и пацан здесь прижился. В конце концов, понимая, что не сможет отговорить друга, он пожал ему руку и крепко обнял, похлопывая по спине огромной лапой. С пацаном он прощаться не стал, долгие проводы – лишние слёзы, да и привязался к нему больше, чем рассчитывал. Мила пошла в это время сообщать об их путешествии маме и Филу. К закату вещи и еда были собраны и уложены. На ужин они решили пойти к костру. Последнюю перед походом трапезу им хотелось разделить с друзьями. Весело общаясь за столом и переглядываясь друг с другом, они ощущали беспричинную тревогу. Он списал это чувство на страх неизвестности, ожидающей их в пути, и отгородился от него, предпочитая настоящие эмоции мнимым. В какой-то момент посреди веселья и шума голосов, раздался крик боли из темноты. Мужчины поспешили туда, но в этом не было необходимости, их силуэты появились в бликах света от пляшущего огня. Высокие, жилистые, красноглазые, с острыми зубами, больше походившими на волчьи. Они стояли неподвижно, разглядывая людей, поворачивая из стороны в сторону хищные лица. «Около дюжины, и окружают, нужно бежать!». Один из них грациозно по-кошачьи изогнул спину и резким рывком оторвался от земли. Жилистое тело взлетело вверх легко и непринуждённо, и, преодолев несколько метров, приземлилось на ноги, взрыхлив почву. Оно оказалось вплотную к молодой девушке, которая побелела от страха и выглядела так, будто забыла родной язык, а затем и вовсе потеряла сознание. Из центра процессии вышел тот, что являлся ему во сне. Да это был определенно он, Швед так часто видел его, что запомнил малейшие черты и повадки. Ростом он был меньше остальных, телосложением плотнее, если сравнивать с другими дохляками. Красные глаза сверкнули, обвели глазами собравшихся, застывших в ужасе, и наконец остановились на нём. В пространстве зазвучал тот же бархатный, грохочущий голос.

– Ты не оставляешь мне выбора. Ты не можешь уйти. И она тоже. Будет лучше для всех, если ребёнок родится здесь.

Он не сразу понял о чём идёт речь, озираясь по сторонам, искал глазами пути отхода, но существа взяли их в плотное кольцо. Мила, держа руки на уровне живота, прошептала что-то невнятное. Сердце стучало как молоток, ускоряясь. «Ребёнок. Она ждёт от меня ребёнка! Но когда? Как?». Мысли путались, собираясь в змеиный клубок. «У меня. Нет, у нас будет ребёнок! Это же здорово!». Он невольно улыбнулся при мысли об этом. «Хотя, если подумать, она говорила, что дети не выживают в новом мире. Что же я наделал! Я погубил её! И зачем этим тварям наш ребёнок?».

– Что если я не остановлюсь? – Теперь его глаза засверкали адским пламенем, он защитит свою семью любой ценой.

– Нам придётся принять меры. Многие из твоих друзей погибнут.

«Как эта тварь смеет угрожать мне? Это же просто животное, созданное радиацией!». «Макс ты же знаешь, что это не так», – зазвучал голос Милы у него в голове. «Как она это сделала? Научилась? Давно ли?».

Пора было действовать, живым он им не дастся. Направив мысли на то, что он готов подчиниться воле существ, прекрасно осознавая, что их возможно читают, он схватил кирпич и запустил тому, что стояло с краю прямо в лоб. Существо завизжало от боли, закрывая неестественно большими руками лицо. Он быстро схватил Милу за руку и рванулся в сторону болота, проскочив чрез образованную брешь в кольце врага. Оглядываясь на бегу, он видел как Казах бросается и прижимает одно к земле всем своим кабаньим весом. Существо истерично взвизгнуло, изворачиваясь и пытаясь скинуть его с себя. «Суматоха нам на руку, спасибо дружище». В его голове звучал голос главного: «Глупец! Пожалеешь! Остановись!». Он уже не был бархатным, теперь в нем преобладали рычащие нотки. «Бежать, спасать Милу, спасать ребёнка, найти укрытие», – стучало у него в голове.

Она остановилась как вкопанная, и он знал о чём она думает, для этого не нужно было уметь читать мысли. Он схватил её за руку и потянул сильнее, чем прежде. Он злился. «Как она может думать о других сейчас? Она должна думать только о ребёнке! Сдурела!». Она вновь выдернула руку, намного настойчивее.

– Как ты можешь бежать? Они все погибнут из-за нас! – Глаза блестели от слёз, даже в кромешной тьме это было заметно.

– Хочешь или нет я спасу тебя и ребёнка! Совсем спятила? Пойдёшь махать мечом? И что дальше, а? – Потеряв над собой контроль, он орал ей это в лицо, брызжа слюной.