Путь домой

– Тихо! – Она прижала ладонь ему ко рту. – Хорошо, я расскажу, после заката, в конце селения мой домик, крайний к лесу, не заблудишься. – И, круто развернувшись на месте, она быстро зашагала прочь.

«Назначила встречу. Мне. Может решила двигаться дальше? Не нужно обнадеживать себя раньше времени. Как там говорилось? Утро вечера мудренее». Остаток дня он бесцельно бродил по селению, наблюдая за занятиями жильцов, прерываясь только приёмами пищи. Ещё несколько раз пришлось отвязаться от надоедливых девчонок, которые состроили недовольные рожицы. Пацан беседовал с ровесниками, они его приняли. Казах везде таскался за Марго, как хвост. Время тянулось медленно, и появлению заката он радовался как никогда. Так что, как только стемнело, шмыгнул в темноту ночи и потопал к указанной ею избушке. Тук, тук.

– Открыто! Заходи! – Раздался из глубины её голос.

Как только он зашёл внутрь, то поразился тому, как восхитительно она выглядела. Волосы были распущены, волнами ложились на плечи, голые плечи. «Она платье надела? Неужели для меня?».

– Ты очень красивая. Давай сразу к делу, мне нужны ответы! – Он решил, что не поддастся на её женские штучки.

– Присаживайся. Поужинаем. – Кокетливо парировала она.

Он послушно сел за стол. После ужина, в абсолютной тишине, выпив пару кружек хмельного напитка селян, судя по всему медовухи, он вопросительно посмотрел на неё.

– Знаю Макс ты жаждешь ответов на свои вопросы. Я не могу открыть тебе всего, но кое-что расскажу, и ты пообещаешь, что не выдашь меня ни моим, ни своим людям.

– Обещаю. – Сказал он абсолютно серьёзно, и она, помешкав немного, кивнула и начала рассказ.

– Поселение образовалось после прошедших катастроф. Это место, укрытое от глаз в лесу, нашёл Фил и привёл сюда людей. Почти всё удаётся: есть еда, вода, баня, мы даже школу открыли. Марго бывшая учительница знаешь ли. Есть одно но, мы не можем продолжить род. Не знаю в чём проблема. В радиации? Или есть иная причина? Как только подходит время рожать, случается непоправимое, или после родов не слышно первого крика ребёночка. Со мной было так, теперь дочь Фила не пережила этого. Мой мужчина ушёл из селения после смерти нашего дитя, не смог больше жить ни здесь, ни со мной. – Её глаза блестели от слёз.

Швед был ошарашен, конец рода человеческого, в последнее время он думал лишь как выжить, и совсем не задумывался о том, что же делать дальше.

– Сочувствую твоей утрате. – Он сделал длительную паузу и лишь после продолжил. – А что за твари живут в лесу? Почему не нападают? – Поспешил он перевести тему.

– Толком никто не знает что они такое, Макс. Я видела пару недель назад одно, до того как решила отправиться на поиски выживших. Эти красные глаза и бледная кожа. Оно словно говорило у меня в голове, знаю звучит странно, но…

– Что оно тебе говорило? – Стало по-настоящему страшно, это была та самая штука из его сна.

– Что я должна идти на восток в магазин, тот самый в котором я вас нашла. Не знаю зачем послушала это существо. Видимо, обычное человеческое любопытство взяло своё. И правда странно, ты слышишь русалок и зов тварей из леса тоже. У меня свои секреты имеются. Ты и я Макс. Мы не такие как все. Мы другие.

Он задумался на минуту, затем встал чтобы уйти, но она схватила его за руку и прижалась к нему всем телом, её дыхание щекотало ухо.

– У нас с тобой гораздо больше общего, чем ты думаешь. Я тоже не знала отца, мой брат погиб полгода назад, и ты тоже потерял брата. Я, как и ты, никогда не любила, Макс. – Она шептала ему всё это на ухо, и его охватывало непонятное чувство, и ещё что-то похожее на смятение.

«Откуда она столько знает? Казах выболтал? Да нет он не мог, он ведь с ней даже не разговаривал».

– Откуда ты столько знаешь обо мне?

– Я же сказала, у меня есть секреты, да и радиация на меня повлияла только в хорошем смысле.

И тут до него дошло. Он подумал: «Мила, ты читаешь мысли?». Она кивнула и быстро поцеловала его в губы. Вновь они слились в одно целое, как тогда на болоте, жар накатывал, разрастаясь в груди, мысли покинули голову, он растворялся в ней, был в её власти. Руки сами ласкали, искали убежища, платье скользнуло на пол. В танце страсти она вела несомненно, и он позволял ей это. Впиваясь в алые губы, крепко сжимая полные груди, он входил в неё снова и снова, пропустив вперёд у самого финиша. И они, уставшие и счастливые, в объятиях друг друга, сплелись словно деревья корнями. Он не переставая нежно гладил её по спине и думал, что не был так счастлив ещё никогда, а она, услышав эти мысли, прижималась к нему всё сильнее.

– Я бы хотела стать частью тебя. Так странно. Быть просто рядом мне мало, я до дрожи хочу быть в самом тебе. Сложно обьяснить, – улыбнувшись, промурлыкала она.

Он чувствовал тоже самое. Словам здесь было не место, она и так слышала его мысли. Значит она с самого начала читала их и всё знала. Он невольно покраснел. Никогда не умел справляться с краской, заливавшей лицо.