Путь домой

Аптечка помогла на какое-то время прийти в норму – слоновья доза обезболивающего хотя и сделала Петра несколько заторможенным, но позволила ему хотя бы добраться до деревни, где он и остановился на несколько дней, сказавшись больным. Собственно, так оно и было, главное – не афишировать причину болезни. Отлежался, подлечился традиционными русскими методами, включающими баню и умеренные дозы спиртного, а заодно быстрозаживляющей мазью из аптечки. Все-таки великое дело – хорошая фармацевтика. Местные оказались людьми достаточно радушными, а цены – вполне приемлемыми, так что Петр решил рассматривать вынужденную задержку как неожиданный отпуск. Неплохо отлежался, надо сказать, отъелся и выспался. Однако всему на свете приходит конец, и пять дней спустя курсант двинулся в дальнейший путь.

Теперь он двигался значительно осторожнее, давая себе отдых и увеличивая длительность переходов постепенно. С учетом этого примерно неделю путешествие было довольно приятным. Единственным разнообразием было нападение каких-то хищников, похожих на волков, но почему-то с шестью лапами, черного окраса, крупных и чертовски быстрых. Местные, кстати, их волками и называли. Они появились с наступлением сумерек, когда Петр в очередной раз не успел доехать до деревни и остановился, чтобы заночевать в лесу. К счастью, какие-то зачатки интеллекта у них тоже присутствовали, поэтому, когда первые два зверя осыпались на дорогу кучами обугленных костей, остальные моментально скрылись за деревьями. Миг – и вся стая исчезла, сканирование местности дало лишь слабые засветки на пределе дальности, а без очков-ноктовизоров и вовсе никого не было видно. Быстро бегают, гады!

Стычка закончилась в пользу Петра, но обольщаться не стоило. Обжитые места постепенно заканчивались, леса становились все более глухими, а значит, стоило удвоить осторожность. Интересная, кстати, особенность была у местных лесов – очень они были похожи на многие земные. Если хвойный лес был практически прозрачным и деревья стояли довольно редко, то сейчас, когда местность стала более низкой и влажной, лес пошел смешанный. Вместо псевдососен появились деревья с мелкой, мельче, чем у елок, хвоей, а вперемешку с ними росли многочисленные лиственные растения. Последние отличались разнообразием, но Петр не слишком ими интересовался – ему не интересны были растения, стезю ученого-биолога он никогда на себя не примерял. Отметил он только, что листва на всех деревьях была очень густой и очень темной, хотя и оставалась зеленой. Все это очень затрудняло обзор и делало лес очень мрачным на вид, но, по сути, ничего принципиально не меняло – лес как лес.

Теперь он останавливался только в деревнях, на постоялых дворах, благо их было пока что достаточно и расположены они были в дневном переходе друг от друга. Два раза его пытались ограбить, оба раза бездарно – в первый раз перед одиноким всадником вышли на дорогу трое крепких, одетых в добротную и вполне опрятную одежду мужиков с увесистыми дубинами в руках, и предложили слезать с лошади. Что же, танку плевать, в каком камуфляже зебра. Петр спокойно пристрелил их и поехал дальше. Если кто и сидел еще в засаде, то благоразумно решил не высовываться. И правильно – против бластера в кустах не спрячешься, а как курсант стреляет, он уже продемонстрировал.

Второй раз в него выстрелили из арбалета, в спину. Ну и что? Десантная куртка сделала удар совершенно нечувствительным. В ответ Петр дал очередь по кустам, откуда прилетела стрела. Потом, аккуратно затаптывая занявшиеся было ветки (А как иначе? Подожжешь лес – сам сгоришь, от пожара убежать сложно) он нашел пробитый двумя импульсами труп, а чуть в стороне – второй, с разряженным арбалетом. Отбегались, разбойнички, сами виноваты – если человек едет через лес один, да еще не слишком торопясь, значит, чувствует себя достаточно сильным, чтобы справиться с любой опасностью. Не поняли, не сработал инстинкт самосохранения – получите в лоб тяжелым предметом. Естественный отбор, так сказать.

Примерно через неделю места вновь стали более обжитыми, а еще через два дня Петр выехал к Нововладимиру – крупному городу, стоящему на высоком берегу, в месте впадения широкой и полноводной реки в еще более широкую и полноводную. Судя по всему, тот, кто закладывал этот город, рассчитывал, что он позволит контролировать идущие по рекам транспортные потоки, и угадал. Город, похоже, процветал – он был ничуть не меньше, а может быть, и больше Вегаса, окружен двумя рядами стен, внешней, деревянной, и защищающей центр внутренней, каменной. Плюс было, похоже, нечто вроде кремля, последней линии обороны, хотя с холма, на котором остановил своего коня Петр, видно было плохо – расстояние приличное, да и ракурс неудобный. А вот то, что в городе было много церквей, и церквей богатых, с позолоченными куполами и высокими звонницами, Петр разглядел хорошо, и увиденное ему категорически не понравилось.