Путь домой

– Белла особенная. Она терапевтическая собака моей матери. Моя мать – ветеран войны, она служила в Афганистане.

– Говорите, это терапевтическая собака?

– Хотите посмотреть письмо от врача, который наблюдает мою мать? – вежливо спросил Лукас.

– Вы можете на минутку подозвать сюда вашу собаку?

– Зачем?

– Я не собираюсь забирать ее у вас. Я не имею права входить в частные дома и квартиры с этой целью.

– Белла. – Мне показалось, что Лукас сказал это без особого желания, но он хлопнул себя по бедру, и я сразу же подошла к нему. Я чувствовала, что Лукасу не нравится мужчина в шляпе, поэтому я не стала подходить к нему, чтобы он меня погладил, а осталась возле ноги Лукаса, вдыхая аромат множества животных, который исходил от одежды нашего гостя.

Мужчина в шляпе энергично кивнул.

– Да, это точно питбуль.

– Ну и что? – Лукас пожал плечами. – У нас есть письмо от врача.

Мужчина сунул руку в карман и что-то достал. Потом двинул большим пальцем, раздался тихий хлопок, и воздух наполнился вкусным запахом. Он бросил лакомство на пол, и я сразу же схватила его. Что бы там ни думал Лукас, мне нравился мужчина в шляпе.

– В следующий раз будьте любезны не кормить мою собаку, пока не попросите разрешения у меня, – холодно сказал Лукас.

– Суть в том, что она должна уметь не обращать внимания на лакомство, лежащее на земле. Она не сумела, так что она не подходит под определение терапевтической собаки.

– Не может быть.

– Если я поймаю это животное за пределами вашей квартиры, я его конфискую. На эту породу наложен запрет.

– Конфискуете?

– Вам придется заплатить штраф, потом мы наденем на нее чип и если поймаем ее еще раз, то уничтожим.

– Вы, наверное, шутите.

– Таков закон. Я просто исполняю свою работу.

– Вы исполняете ее так же, как тогда, когда дали заключение, что под домом напротив нет кошек? Это Гантер платит вам, чтобы вы отравляли нам жизнь? Мы не сделали ничего плохого! – запальчиво крикнул Лукас.

– Вот тут вы ошибаетесь. Вы укрываете собаку запрещенной породы. Питбули – животные опасные и свирепые.

– Неужели Белла кажется вам опасной и свирепой?

– А это неважно. Даже если она ласкова, как новорожденный ягненок, закон говорит, что она животное злобное, значит, так оно и есть. До скорой встречи, приятель. До очень скорой.

* * *

На следующий день, когда Лукас вернулся после «Идти на Работу», с ним пришла и Оливия. И мы поехали на машине! Я высунула нос навстречу ветру так далеко, как только смогла, упиваясь изумительной смесью запахов, которые так быстро менялись.

Скоро мы оказались в здании, очень похожем на то, куда Лукас делал «Идти на Работу», чтобы повидать Оливию. Мы стояли в маленькой комнатке, в которой было еще несколько не знакомых мне людей, и я хотела познакомиться с ними, но мне мешал поводок. Комнатка гудела, тряслась, и у меня от этого сосало в животе. Она была намного тише, чем та, в которой я стояла с Лукасом и Таем, и каждый раз, когда дверь комнатки открывалась, запахи на другой ее стороне оказывались совершенно другими, и люди выходили, возможно, огорчившись, что им не дали поиграть со мной. Я не понимала, что мы делаем в маленькой комнатке, но я была рада находиться в ней и была рада, когда мы из нее вышли.

Мы прошли по тихому коридору и вошли в комнату, где стоял стол, а пол был мягкий, потому что его покрывал ковер. Вскоре в нее вошел мужчина с бумагами в руках.

– Я Майк Пауэлл, – поприветствовал он нас. Я завиляла хвостом.

– Спасибо, что согласились с нами встретиться. Я Лукас Рэй, а это моя… – И он показал на Оливию.

– Выбирай слова, – предостерегающе сказала она.

– Мой друг Оливия Филипс.

– Я его водитель. – Оливия немного подержала руку мужчины, но потом решила, что ей это не нравится, и отпустила ее. – Но он обращается со мной совсем не так, как того требует мой статус.

Мужчина рассмеялся, потом наклонился, чтобы увидеть меня. Я лизнула его в лицо.

– Значит, это Белла. Какая лапочка.

Они все говорили и говорили, пока я искала самое мягкое место в комнате. Рядом с узким столом лежал коврик, но он был недостаточно велик, чтобы я уместилась на нем целиком. Я легла на него, пыхтя.

Потом я задремала, но сонно приоткрыла глаза, когда услышала, как мужчина произнес мое имя.