Путь домой. Книга вторая. Битва за Орион

– Я ни на что не претендую, Нарут. И хочу, чтобы правителя выбирал народ, а не совет. Думаю, это и для тебя будет более честным вариантом. Совет никогда не выберет тебя, даже после всех подвигов.

– Интересно.  Я не задумывался об этом. Предполагал, что имею шансы.

– Это вряд ли. Мой отец никогда не отдаст свой голос, дед тоже, другие разделят мнение Мессия. А тебя что снова тянет к власти?

– Моему сыну повезло с такой умной невестой. Кстати, это комплимент. Я, как видишь, изменился, и не пытаюсь поработить миры, но и немного мёда в бочку заслужил, разве нет?

– Пусть решают люди. Я подкину идею отцу. – Он ухмыльнулся.

– Спасибо, что веришь мне.

Грёзы освободили, воронка завертелась, и она оказалась в аэролёте, действие сонного газа закончилось. Земная гравитация тяготила, голова превратилась в тяжелую тыкву. «Не замечала, что на Земле тяжелее дышать». Сара сидела у ног, периодически скалясь. Полёт нелегко дался животному. Подруга повернулась, потирая сонные глаза.

– Добро пожаловать домой, да Ари? Не думала, что вернёмся живыми! – голос Вики был полон энтузиазма, в отличие от изречённых ею слов.

– И кто теперь зануда? – Девушки смеялись, с облегчением понимая, что ужас закончился и больше не войдёт в их жизни. На душе стало легко и спокойно.

Аэролёт  совершил мягкую посадку, и они осторожно, на ватных ногах,  спустились  на землю. Как только Ариша выбралась наружу, почувствовала капли на лице. Осень Земли приветствовала героев дождём. Отец, вымокший до нитки, хромая на слабо окрепших ногах, приблизился и крепко её обнял. Тело била мелкая дрожь то ли от холода, то ли от радости, сила мерцала и переливалась всеми цветами радуги. Волны были видимы глазу, судя по всему, он вышел на новый уровень после того, как выбрался из чертога собственного разума.

– Я так скучал, родная!

– И я скучала, папа!

Она заметила, что у дождя солоноватый вкус – слёзы, которых никто не заметит. Мать обняла ещё крепче и расцеловала в щёки. «Я в порядке, мам, правда». Семья воссоединилась несмотря на то, что отец ещё злился на мать. Она ведь посмела отпустить дочь на верную смерть, а когда он узнал остальное, взбесился в прямом смысле слова. Мила пряталась от него всё это время, и появилась впервые – встречать дочку. Ариша  молча посмотрела отцу в глаза, и он понял без слов, подошёл к жене и обнял за плечи. Они не отводили взгляда, общаясь. Она знала, о чём, и раскраснелась. Никита обнимал сына. Казах отвешивал сальные шуточки, но было заметно, что он здорово состарился. Отец обратил внимание на зверя, смирно сидящего у её ног.

– Что это? – слова застревали в горле, сила становилась ощутимее.

– Пап, это Сара. Остынь. Она друг. Объясню позже. – Они с матерью многозначительно переглянулись, но допрашивать не стали, пока что.

Дружно они прошли в  самое высокое здание из всех. Она шагала рядом с любимыми, сердце пело от счастья. Чувство не могло сравниться ни с чем, разве что немного проигрывало тому, что она ощущала рядом с  Зиром. Дождь разошёлся и поливал без остановки, одежда «старо-землян» не промокала, отдать им должное. Унылая осень казалась самым прекрасным в жизни пейзажем. Главный зал заполнили встречающие, и не только. Столы ломились от разнообразных блюд. Как только Ариша преодолела порог, они стихли, и на неё устремились испуганные взгляды. «Сара». Отец поспешил успокоить гостей, и они немного расслабились, начиная приветствовать их одобрительными выкриками. Девушка машинально погладила зверя, будто защищая, и поняла, что он чувствует. Ни страх, ни раздражение. Интерес. Неизведанный мир и его обитатели были любопытным  зрелищем для древнего животного.  Она почувствовала и что-то ещё, пальцы начало покалывать. Оно поднялось по руке, к плечу, горлу и опустилось в самое сердце. И тогда девушка поняла, что отныне и навсегда они связаны. Происходило и ещё нечто странное – она будто пребывала внутри зверя, еле сдерживаемая сила растекалась внутри. Вмиг она стала мощнее и не предсказуемее, дополнилась хищным элементом, которого ей всегда не хватало. Оказавшись снова внутри себя, Ариша посмотрела вниз и встретилась взглядом с рубиновыми глазами, которые теперь понимала безоговорочно и бесповоротно. Сара удалилась из зала, дорога её вымотала. Да и пища сама себя не добудет. Дикая и вольная, она не привыкла питаться с общего стола, и должна была охотиться, убивая, питая кровью почву, и забирая жизненную силу, как победитель. Люди шумели, наперебой расспрашивая о похождениях. На вопросы она отвечала неохотно и расплывчато. «Им незачем знать». Лишь перед теми, кому доверяет, она обнажит душу. Друзья разделяли такой подход. Вскоре зевакам наскучило задавать вопросы, и они стали гулко обсуждать предстоящее голосование.  Она устала и буквально валилась с ног. Мать взяла её за руку и повела по туннелям. А затем присела у кровати, поцеловав в лоб, как в детстве, и укрыла одеялом.

– Я так горжусь тобой, дорогая. И папа тоже. Даже и думать не хочу о худшем исходе. А я думала об этом много раз. Я люблю тебя, знаешь?

– Знаю, мам. Я тоже тебя люблю.