Путь домой

Как назло, в обе стороны тек не слишком интенсивный, но непрерывный ручеек крестьянских телег, карет, всадников, пешеходов… Люди шли на ярмарку, а некоторые уже и с ярмарки, поэтому Петру пришлось топать ножками, дабы не светить свое неумение садиться на лошадь и ездить на ней. Конечно, ему было плевать на мнение встречных путников, которых он больше никогда в жизни не увидит, но такая пантомима наверняка будет бросаться в глаза и запомнится многим. А раз запомнится – значит, пойдут сплетни, слухи, кто-нибудь заинтересуется. Нестрашно, конечно, но мало ли – зачем лишние осложнения? Лучше потерпеть и дойти до более или менее безлюдных мест и там уже ставить эксперименты.

К тому же город за стеной не заканчивался – вокруг, уже за пределами стен, раскинулись многочисленные дома, по виду беднее, чем расположенные внутри стен, зато стоящие куда вольготнее. Однако и уязвимость этих домов перед нашествием врага была видна невооруженным взглядом, в том же, что враги были, сомневаться не приходилось – просто так стены не строятся; да и армия в городе была – Петр несколько раз замечал людей в форме.

Ну а когда закончились дома, потянулись поля – широкие, заросшие какими-то колосящимися злаками. Возможно, это была пшеница, возможно, рожь или овес, а возможно, и какой-то местный злак – Петр в этом не разбирался совершенно. Он даже не мог сказать, засеяны поля чем-то одним или на разных полях посажены разные растения. Если честно, он и не приглядывался – не видел смысла забивать голову ненужной информацией.

Дорога шла через поля километров пять, после чего начался лес. Нормальный такой лес, хвойный. Деревья были явно не земные, но от сосен и елей отличались разве что невероятно длинной, куда там кедру, мягкой хвоей. Даже кора была как на земных деревьях – уж в этом-то выросший в небольшом северном городке Виноградов разбирался. Ничего удивительного в этом не было – на планетах земного типа жизнь развивалась по схожему сценарию, и если ее формы и отличались друг от друга, то в деталях, принципы же были общими, отсюда и схожесть внешнего вида.

Впрочем, лес курсант рассматривал, уже сидя на крестьянской телеге. Какой-то обгонявший его селянин предложил благородному господину не побрезговать и проехаться с ним. Ну, Петр и согласился, и теперь наслаждался приятным путешествием на тряской деревянной конструкции и болтовней возницы в качестве довеска. А уж поболтать тот был мастером, да таким, что заболтал бы, наверное, кого угодно.

Петр, однако, был хорошим слушателем – умел, что называется, слушать и не слышать, думая о своем и пропуская мимо ушей информацию о ценах на рожь, достоинствах бойцовых петухов и прочей мути. Главное было только кивать в нужных местах и вставлять ничего не значащие междометия, создавая иллюзию разговора. Ну а дальше болтун делал все сам, молотя языком с удвоенной энергией и получая удовольствие от процесса.

Лошади курсанта бодро шли позади телеги и тоже выглядели довольными происходящим, так что начало путешествия можно было считать приятным. За весь день они остановились только раз, чтобы напоить лошадей и перекусить оказавшимся у возницы с собой салом и хлебом, а к вечеру добрались до деревни, в которой случайный попутчик Петра и жил. Постоялый двор в деревне был, но, по словам крестьянина, заведение это комфортом не блистало. После этого прозвучало вполне прогнозируемое предложение заночевать у этого самого крестьянина, и намного дешевле, чем на постоялом дворе, и намного удобнее, и со всеми возможными удобствами, которое было принято вполне благосклонно. Судя по заблестевшим глазам крестьянина, он намерен был банально разжиться лишней монетой, что для селян вполне нормальное явление. Петр не возражал – каждый зарабатывает как может, а денег пока что было более чем достаточно.

Дом, у которого остановилась телега, был самым обычным – не богатым, но и не лачугой, так, золотая середина. Крепкий, двухэтажный, рубленный из толстых, в обхват, бревен, причем рубленный совсем недавно – стены еще не везде успели потемнеть. Впрочем, как пояснил словоохотливый хозяин, эта порода дерева вообще темнела медленно, так что первое впечатление о возрасте строения могло быть обманчивым. Окружающее дом внушительное подворье и чистый, без единой лишней щепки двор говорили о том, что собственник всего этого, несмотря на незакрывающийся рот, хозяин справный и не ленивый, а прочные, открытые сейчас ворота и высокий забор свидетельствовали о его осторожности. Такой забор запросто не перелезешь, а лениво брешущие собаки, которых, очевидно, на ночь спускали с цепи, и вовсе сделали бы жизнь вздумавшего покуситься на хозяйское добро воришки если не короткой, то, во всяком случае, тяжелой. Конечно, все это годилось против мелкой шпаны, серьезные люди преодолели бы подобные препятствия не напрягаясь, но какие в деревушке серьезные люди и что бы они стали красть у средней руки крестьянина? Правильно, им здесь и красть-то было нечего.