Путь дракона

Встав с места, он подошел к Джорею — тот сидел изумленный, едва веря происходящему. Гедер развел руками: видишь?

— Как ты это делаешь? — прошептал Джорей чуть ли не благоговейно. — Откуда ты знал?

Басрахип сидел от них всего в двух шагах, по-прежнему склонив огромную голову и сцепив толстые пальцы рук. Рыдания Фелии Маас накатывали, как штормовые волны, увещевания леди Каллиам не могли их остановить. Гедер склонился к великану, почти коснувшись губами его уха.

— Я выстрою любые храмы, какие скажешь. Сколько угодно.

Басрахип улыбнулся.

Клара

С одной стороны — они серьезно недооценили Гедера Паллиако. С другой — он оказался на их стороне. По крайней мере пока.

И все равно Кларе было жаль Фелию.

Тяжелые сдвинутые портьеры не впускали в спальню солнечный свет. Фелия лежала навзничь, в уголках глаз застыли белесые полоски от слез. Клара сидела рядом, гладя ее плечи и руки, — так обычно делают лекари, когда кто-то ударится головой или получит дурное известие. Наконец Фелия заговорила, и Клара поняла, что истерика закончилась. Надеяться на благополучный исход у Фелии не оставалось причин, и по ее голосу Клара ясно слышала, что потеря надежды странным образом принесла кузине облегчение.

— Он в самом деле защитит Фелдина? — прошептала Фелия. — Если я отдам Паллиако письма мужа, он правда добьется, чтобы Симеон его не казнил?

— Паллиако так сказал.

— Ты ему веришь?

— Я его почти не знаю, милая.

Повисла тишина.

— Если королю уже и без того все известно… — снова начала Фелия. — Если он хочет только выяснить, кто из Астерилхолда замешан… Я хочу сказать… Если Паллиако все знал — значит, Астеру ничего не грозило? Ведь правда?

— Можно и так посмотреть.

Гедер Паллиако не отступался от Фелии почти час, и она наконец во всем призналась. Участие Фелдина в мятеже наемников, связи с Астерилхолдом, свои люди среди сторонников фермерского совета — любой из пунктов потянет на государственную измену. Все вместе они не оставляли ни малейшей надежды на помилование. Фелии, правда, сейчас хотелось слышать совсем другое.

— Как все могло зайти так далеко? — вопросила она сумрак и коротко вздохнула. — Скажи ему, я все сделаю. Проведу его в кабинет Фелдина, у меня есть ключ. Правда, там стража. И пусть поклянется, что дело кончится только ссылкой.

— Хорошо.

Фелия вцепилась в руку баронессы, будто висела над краем пропасти.

— Ты ведь меня не оставишь? Пойдешь со мной?

Вот уж чего Кларе хотелось меньше всего…

Глаза Фелии сверкали в сумраке спальни.

— Конечно, милая, — ответила Клара. — Разумеется, пойду.

В курительной комнате мужчины обернулись к баронессе так торопливо, будто она повивальная бабка с вестями о новорожденном. Доусон, меривший шагами комнату, замер на месте, Гедер и Джорей оторвались от карт, которыми безуспешно пытались себя занять. Один только жрец был невозмутим, однако Клара подозревала, что спокойствие — принадлежность его жреческого сана. Даже Винсен Коу был здесь же, хоть и держался, по обыкновению, в тени.

— Она согласна провести лорда Паллиако туда, где хранятся письма, — объявила баронесса. — Если он поклянется, что Симеон не казнит Фелдина и если с ними пойду я.

— Исключено, — заявил Доусон.

— Она ведь потом струсит, муж мой, ты ее знаешь. Я возьму Винсена, все будет хорошо. Вчетвером…

— Впятером, — вмешался Гедер. — С Басрахипом.

— Я тоже пойду, — заявил Джорей.

— Нет, разумеется, — отрезала Клара. — Фелдин меня терпит, потому что я слабая привлекательная женщина. Винсен — слуга. Лорд Паллиако и…

— Басрахип, — подсказал жрец.

— Да, именно. Фелия приходила ради вышивальщика и хочет показать мне образец, поэтому привезла меня к себе домой. По пути мы встретили лорда Паллиако с другом, и Фелия пригласила их с нами — хотела послушать рассказы о путешествии на восток. Все совершенно невинно.

— Не вижу, почему бы не найти место и для меня, — настаивал Джорей. — Или Барриата.

— Потому что вы сыновья своего отца, а я всего лишь его жена. Тебе еще много предстоит узнать о роли женщин и их месте в жизни. Итак, я предлагаю поспешить, пока бедняжка Фелия не передумала.

По пути к карете баронесса не переставала восхищаться Фелией — осанкой, манерой держаться, адресованным Доусону чинным кивком. Осеннее солнце уже клонилось к горизонту, и пока возница петлял по улочкам, Клара тут и там замечала пляшущее на крышах солнечное пламя. Город казался ей непривычно четким, голоса прохожих и скрежет колес — небывало резкими, каменные стены домов — невиданно яркими. Карета обогнала молодого тралгута, толкающего тележку с виноградом, и Клара поймала себя на том, что могла бы с одного взгляда сосчитать все ягоды. Все представало таким отчетливым, будто Кларе удалось пробудиться не только от сна, но и от прежней обыденной яви. Может, так чувствуют себя солдаты перед битвой?