Путь Дракона

Содай декламировал свой последний сонет, похабное дань одной из наиболее популярных придорожных шлюх, следовавшей за его компанией. Клайн превысила исполнение импровизирующий речи о мужественной добродетели силы рук, культурных искусств и подвигов на постельном поприще. Джори и Госпи простучали веселую песню на барабанах и тростниковом органе, их голоса отлично гармонировали друг с другом. Когда пришла очередь Гедера, он встал из прохладной ванны, читая открытую рифму и немного пританцовывая под такт музыки. Этому его научил однажды отец, когда они влезли глубоко в свои чашки, и Гедер никогда не делился этим вне своей семьи. Это было до того как он закончил, другие люди были беспомощными от смеха, и ему пришло в голову, насколько же он должен быть пьян, чтобы самому так смеяться. Он улыбнулся, чтобы скрыть внезапный укол тревоги. Стал ли он только помогать себя унижать? Его улыбка побуждала их продолжать веселье, до того как Клин, бездыханно, со стуком встал на пол и показал жестом Гедеру, что он должен сидеть.

Там был сыр и сосиска, больше вина, лепешки и соленья, и еще больше вина. Они говорили о тех вещах, которые Гедер вряд ли мог бы соблюдать к этому моменту, и о которых он намного меньше будет вспоминать потом. В некоторый момент он обнаружил, что продолжает сонливо бормотать о Топляках, как о артистическом выражении или, возможно, о эстетическом намерении.

Он проснулся в своей палатке из вощеной ткани, замерзнув и чихая и не помня как он туда вернулся. Узкий, недобрый свет приходящего рассвета проходил сквозь ткань. Ветер свистел. Гедер обернул свое одеяло вокруг головы, как платок и торговки рыбкой и приказал себе поспать еще несколько минут. Сон окутал его разум, но рев общей побудки не оставил надежды отдохнуть. Его внутренности бастовали. Внутри его головы боролись между собой боль и болезнь. Если бы его вырвало внутри палатки, никто бы это не увидел, но его оруженосец должен был бы отчистить ее до того как они сорвались с места на дневной переход. Если бы он вышел наружу, его бы почти наверняка увидели. Он удивился, сколько он выпил вчера вечером. Второй сигнал общей побудки протрубил. На сны не оставалось времени. Он стиснул зубы и отправился в палатку капитана снова.

Компания стояла по порядку, Каллиам, Аллинтот, и две дюжины других рыцарей, многие из них были уже в доспехах и кольчугах. За ними всеми их сержанты и вооруженные люди выстроились в пять рядов глубиной. Гедер Паллиако попытался держаться прямо и открыто, зная, что люди за ним считали, что их шансы на победу и выживание были в его руках. Так как он зависел от капитана, и над ним Лорд Терниган, Старший Маршал, который командовал всей армией.

Сэр Алан Клин вышел из своей палатки. В прохладном утреннем свете он выглядел идеальным бойцом. Его тусклые волосы были перекинуты на спину. Его форма была такой черной, словно ее соткали прямо из ночного неба. Его широкие плечи и выдающийся подбородок напоминали ожившую статую. Два раба из лагеря принесли трибуну и поставили ее у ног мужчины. Капитан сделал шаг вперед.

— Воины, — сказал он. — Вчера Лорд Терниган отдал новые приказания. Ванаи создал альянс с Максией. Нам сообщили, что шесть сотен бойцов, вооруженных мечами и луками, находятся на границе, защищая Ванаи, как раз, пока мы здесь разговариваем.

Капитан остановился, чтобы слушатели осмыслили услышанное, и Джедер нахмурился. Максия странный союзник для Ванаи. Эти два города стояли друг другу поперек горла из-за торговли специями и табаком в течение не одного поколения. Он читал, что Ванаи построен из дерева, главным образом из-за того, что Максия контролировал каменоломни, в то время, как дерево поступало по реке с севера. Но, возможно, были еще какие-то причины, которых он не знал.

— Это подкрепление не спасёт Ванаи — сказал Алан — Так как, когда они подойдут, то обнаружат нас контролирующими город.

Гедер нахмурился ещё больше и предчувствие неприятностей зашевелилось в его животе. Путь от Максии до Ванаи занимал где-то пять дней по воде и они находились по крайней мере в семи днях от границы. Добраться до Ванаи раньше подкрепления означало…

— Сегодня мы начнём трудный марш, — сказал Алан. — Мы будем спать в наших сёдлах. Мы будем есть во время марша. И через четыре дня мы застанем Ванаи врасплох и покажем им, какова мощь Расколотого Престола! За короля!

— За короля! — Гедер присоединился к хору восклицаний остальных, поднимая руку для салюта, стараясь при этом сдержать слёзы.

Они знали. Со вчерашней ночи они знали. Уже сейчас Гедер мог чувствовать растущую боль в его спине и бёдрах. Пульсация в его голове удвоилась. Когда строй сломался, Джори Каллиам встретился с ним глазами и отвёл взгляд.