Путь дурака

На директорском огромном столе была разостлана куча документов и чертежей. Поверх нее возлежала Лена Мамаева в одном лишь лифчике и приспущенных чулках с растрепанной прической и поплывшим макияжем, а поверх нее взгромоздился своим здоровым пузом сам «батяня». Потный, до самой лысины, в одной лишь рубашке, он напористо долбил своим ялдаком ее кунку. Стол сотрясался от его мощных кабаньих движений. Документы «конвеером» съезжали с него и падали на пол. Он сам, да и Лена Мамаева почти уже ничего не соображали. И вдруг в самый накал страстей, в момент максимального пика эмоций в кабинет постучали.

- Ну что там еще?! - невольно пробурчал Морозов.

В дверь просунулась испуганная физиономия секретарши и роболенно проблеяла:

- Алексей Григорич, тут Вашу подпись просят.

- А, позже! Зайди через пять минут! не видишь что-ли, я занят! - Указывая на Мамаеву отрезал «батяня».

- Виновата, но…

- Никаких но! Вон отсюда! - Уже агрессивно и властно изрек он.

Секретутка тут же учуяла, что «дело плохо» и исчезла.

Батяня повернулся к Мамаевой, улыбнулся ей и промурчав: «Ну-с, продолжим», продолжал свое любимое занятие. Стол заходил ходуном. Пачка чертежей упала на пол. Но это никого не смутило. Стоны, скрипы, вздохи и черт знает что сплелись в единую какофонию. Батяня задвигался со скоростью пулемета, а затем вдруг замер и беззвучно обкончался в разгоряченную кунку Мамаевой. Она тоже уже почти ничего не соображала и только беззвучно мотала головой из стороны в сторону.

В следующий момент все стихло и два «бездыханных» тела, взгроможденные одно на другое, замерли на директорском столе…

Первым «очнулся» Морозов.

- Ну ладно, давай вставай, - небрежно бросил он, - назначаю тебе повышение в окладе!

- О! Алексей Григорич! Я так Вам бла…

- Не стоит! - Оборвал он. Это - «за выслугу перед начальством».

- Ой, тут чертежи немного закапались…

- Закапались? Чем закапались?

Мамаева смущенно склонила голову.

- А! Ерунда! - Бросил Морозов. - Татьяна перечертит. А ты одевайся и позови мою секретаршу.

* * *

- А! Вот опять они мне чертежи перечерчивать дали, закапанные спущенкой! - Носилась, вопя, поганая по дому.

- Сгущенкой? - Не поняла Рыба.

- Спущенкой, молофьей, то есть. Сами ебуться, а мне перечерчивать за них! Смотри, во что они мои чертежи превратили! Устряпали все, как свиньи, а я тут корпей за них!

- А почему?

- Потому, что я - ведущий специалист института! - Гордо выпалила погань.

- А че, она сама что-ли перечертить не может?

- А она зато с батяней спит, а ей за это зарплату повышают.

- Во классно! Надо и тебе так делать!

- ни за что на свете! Лучше я сдохну!!!

- Ну мам!

- Ни за что!

- А рыбки? А коньки? А канарейки?

- Никаких рыбок! Никаких канареек! Ни за какие миллионы не соглашусь!

- Ну и хрен с тобой! Вот вырасту и сама с Морозовым спать буду. А на повышение зарплаты и коньки и рыбок и все, что захочу себе куплю! - Категорично заявила Рыба.

- Только попробуй!

- А потому, что ты - моя дочь! И если ты посмеешь так поступить, как эта мразь Мамаева, то я тебя просто убью!

- Как это ты меня убьешь?

- А очень просто! Возьму топор и убью!

- А зачем? - Жалобно заскулила Рыба.

- Затем, что ты - моя дочь! И ты будешь жить так, как я хочу! А если нет - я тебя убью.

- Ну мам…

- Никаких мам!!!

- Ну мам…

- Не зли меня! - Уже грозно и дико зарычала поганая на Рыбу.

Та сникла, испугалась и замолчала. В ее голове стали прокручиваться картинки того, как она трется с директором, чтобы ей повысили жалование, а сзади подходит поганая с топором, замахивается им и в последний момент Рыба вкрикивает, но уже поздно. Топор летит в ее удивленное и испуганное лицо. Брызги крови и мозгов разлетаются во все стороны. Следующая картинка: Рыба стоит у огромного красивого аквариума и любуется роскошными рыбками и живыми экзотическими водорослями. Сзади подкрадывается поганая, пряча под мышкой за пазухой топор.

- Мам! Мам, посмотри! - Ликует Рыба. - Это я на деньги «тяти» купила! Смотри, какая прелесть!

- Что ты сказала? Чьи деньги?!

- «Тяти», мам. Ну ты сама понимаешь. Он их мне дал за то…

- За то, за что я тебя сейчас прикончу!

И в мгновенье ока поганая выхватывает из-за пазухи топор и отсекает Рыбе голову. Тело, фонтанируя струями крови, падает на пол, а отрубленная голова плюхается в аквариум, беззвучно произнося полуживыми губами: «Я не виновата! Я не виновата!» и заливает его алой пеленой крови. По стенкам стекают темные брызги. С губ обезумевшей погани хриплым шепотом слетают слова:

- Уж лучше ты умри, если не хочешь быть такой, как я хочу!!!... Смерть тебе! Дрянь!

Рыба вздрогнула от этого страшного наваждения, однако этот образ очень сильно овладел ею. Со страхом и отчаянием она стала мысленно повторять себе:

«Никогда не буду делать плохо! Буду хорошей девочкой, овечкой! Никогда не буду пороться с такими, как Морозов! Никогда, никогда, никогда!!!»