Путь дурака

Рыба стала тщательно себя завнушивать уродскими установками, особым усилием делая себя дурой. Так, потихоньку она стала становиться послушным секс-зомби тоталитарной секты маминизма. Секты с суицидальными установками, заполонившей весь мир. Секты, с которой нужно начинать отчаянную непримиримую борьбу. Секты, унесшей миллионы молодых невинных жизней и искалечившей жизни миллиардов ни в чем не повинных людей!

* * *

- Эй, ты чего задумалась? - Подскочила погань к оцепеневшей от ужаса Рыбе. - Не бери в голову, лучше посмотри какие я классные стишочки пишу. Тут все про нашего «батяню» сказано.

- Ну и что?

- А то, что я повешу это в женском туалете на самое видное место.

- А ваш директор что, женский туалет ходит что-ли?! - Сильно удивилась Рыба.

- Да ты что, рехнулась что-ли?

- А как он эти стихи прочитает?

- А эти же стукачки ему это и донесут.

- А дальше что?

- Ну, что-что? Нервничать будет, переживать, беситься. Это же так весело: все ему всегда говорят: «да, тятя! да, тятя!», а здесь вот такое. Он как узнает, что про него такое написали, сильно забесится.

- А если он узнает, что это ты?

- А я почерк изменю и пока никого нет в туалете, тихонечко это повешу. У! Как будет здорово!

- А зачем все это?

- Ну чтоб досадить Морозову, как ты не понимаешь?! Какая ты глупенькая у меня. - Самозабвенно базлала поганая. - А потом через несколько дней я другое стихотворение напишу. Якобы другой поэт пишет этому.

- Писать на стенах туалета

Увы, друг, немудрено.

Среди говна - мы все поэты,

Среди поэтов - все говно!

- Ничего не понимаю! И зачем тебе все это нужно?

- А, иди ты! Ничего ты не понимаешь! - Отмахнулась погань и ушла на кухню.

Через несколько дней тупая каракатица опять подвалила к рыбе.

- Знаешь, доча, а меня кажется сокращают.

- Ой, а почему?! Что же мы теперь будем делать? - Заскулила Рыба.

- Да вот, блин, одна из его подстилок зашла в туалет, когда я свой стишок на зеркало приклеивала. Она вроде как сделала вид, что ничего не замечает, а тяте все равно настучала, сволочь. И теперь меня из-за этого в первую партию сокращают. А ведь я - ведущий специалист института!

- А кого это колышет? Не фиг че попало писать. Я же тебя предупреждала! - Забесилась Рыба.

- Да причем здесь это? Просто это случайность: если бы эта баба не увидела, то все было бы нормально! Тятя занервничал бы от стишка. Я бы порадовалась!

- Да ну тебя! Ничего ты не соображаешь. - Не выдержала Рыба и убежала на улицу гулять с подружками.

Переубедить старую маразматичку было невозможно! Даже оставшись на помойке жизни, она не била себя по голове и не проклинала свою дурость. С умом она, видимо, никогда не дружила. Ведь для чего она ходила на работу. Зарабатывать деньги. И поэтому какая ей хуй разница, кто, с кем, зачем и в каких позах? Ведь главное - то - деньги. А деньги, как говориться, не пахнут. И кто их тебе дал - какая менгам разница?

Ну не хочешь ты пороться - не порись. Кто тебя заставляет: Но и на голову человеку лезть тоже нечего. Сиди, сопи в тряпочку и радуйся, что получаешь свои «три копейки». А что толку, что погань против чего-то там бесилась? никому она ничего не доказала, а только себе напакостила! Ох, и дура же! Уродица Божья! Тварь несчастная! Гавно!

* * *

Грузовой дальнобойщик несся в пригороде Риги. С горем пополам подружки добрались в Прибалтику.

- Блин, а я же ведь точно такая-же, как моя дура - мать! - Хлопнула себя Рыба по лбу. Ежель - можель, блин, я ведь точно так же, как и она не слушаю умных людей. Сейчас вот не послушала Людку и из-за этого нас изнасиловали. А кто знает, что может случиться в будущем. А я такая же упрямая, тупая и дурная, как моя дура - мать.

И в отчаянии Рыба начала дубасить себя кулаками по репе, приговаривая:

- Проклятая тыква! Проклятая тыква! Сколько же от тебя страданий! Сколько же от тебя мучений! Из-за тебя мне так плохо в жизни. Из-за тебя я чуть не повесилась только что! У, сволочь, у сука, скотина проклятая. Взять, оторвать тебя, вытряхнуть из тебя все дерьмо! Выбросить тебя на помойку! Только тогда мне будет хорошо и спокойно!

- Эй, ты с кем это здесь разговариваешь? - Неожиданно прервала ее Людка.

- Да на тыкву свою злюсь.

- Раньше надо было злиться, до того, как нас отъебли, и теперь давай - вываливай из машины.

- А че?

- А то, что мы уже приехали.

- Куда-куда? В Ригу, твою мать! Что, совсем уже уплыла и ничего не соображаешь?

- Но я не вижу тут никакой Риги. Тут какие-то поля и усадьбы.

- Тебе мало что-ли горя было?! А-ну давай вылазь! вылазь, кому говорю. Людка с яростью толкнула Рыбу так, что та вышибла дверь и вывалилась на обочину.

Не долго думая, Людка схватила вещи и выскользнула из машины. Она помахала на прощание водителю, машина тронулась, оставив за собой шлейф пыли и гари.

- Что, не наигралась еще с огнем?! - Мстительно бросила она Рыбе.

- А че?

- В очо - не горячо? Пошли.

- Куда?

- На остановку!

- Че еще куда-то идти?! Доехали бы на машине, сейчас день, а он один!

- Пока один. А мог бы завести нас в свое депо и там пропустить по «ромашке». Тебе это надо?!

- Нет. - Опустила Рыба голову.