Путь эльфийской королевы

Девушка лежала в своей палатке, безучастно реагируя на все новшества, что происходили в лагере. Оказалось, место Накилона занял темный эльф Хашир. Никто не избирал его, но наглец обозначил свою позицию так:

— Отряд нуждается в хорошем главнокомандующем. Среди вас нет достойной замены Накилону, никто не владеет навыками ведения боя, и вы станете пушечным мясом без твердой руки.

Так как большинство эльфов в отряде, действительно, не имели даже малейшего энтузиазма руководить массами, сразу согласились. В мире так заведено — легче быть безвольными, кому укажут путь, чем брать на себя ответственность за чьи-то жизнь или за будущую победу над врагом.

Эти новости Азалии принесла Ева вместе со своими кулинарными изысками. Ссора между подругами закончилась, когда убили Киллиана. Ева тоже успела прикипеть к привередливому дриаду, но ее чувства носили исключительно дружеский характер, чего нельзя было сказать об Азалии.

— Разве не ты осуждала меня за влюбчивость? — начала кухарка, но говорила в шуточной форме, чтобы придать разговору легкий оттенок.

— И я была права, чувства — удел слабых! — пробурчала Азалия, откусывая кукурузную лепешку, что приготовила Ева.

— Не соглашусь! Лучше ощущать все: и радость, и любовь и даже боль! Небеса не зря нам посылают эти испытания, значит, хотят преподать урок!

— Что ты знаешь о боли? — не выдержала Азалия воодушевляющих речей, — Пошли к черту твои хваленые небеса! — добавила с еще большей агрессией эльфийка.

— Я много ее испытывала. Ты ничего обо мне не знаешь, но зато снова успеваешь осуждать, — печально произнесла Ева, а из глаз показались слезы.

Кухарка выбежала из палатки, показывая, что не каждая ссора будет сохранять их дружбу. На душе брюнетки снова появилась тоска — она всем причиняет только вред, умудрилась обидеть даже такую невинную девушку, как Ева. Азалии требовался свежий воздух и уединение, захотелось взять свою кобылу Миримэ и отправиться в недалекое путешествие для обретения баланса. Но и здесь Азалии не удалось осуществить желаемое.

— Ты обещала помочь с моей инициацией взросления! — в тоне Фьерна слышалось, как его постигло незримое разочарование.

— Я сдержу слово, но мне нужно проветрить мозги, — мягко попыталась отстоять свои намерения эльфийка.

— Инициация сегодня, а еще ничего не готово! У меня нет родителей, я полагался на тебя, — обида Фьерна начинала увеличиваться, поэтому Азалии пришлось сдаться и отступить от первоначального плана.

Девушка не могла потерять еще и доверие друга, раз сегодня лишилась уважения Евы. Только сейчас Азалия осознала, что ничего не знает не только о Еве, но и о судьбе Фьерна: почему он сбежал из дома? Где его родители? Близкие друзья Азалии нуждались в ней, в эгоистке, которая убивается жалостью к себе и чувствам к умершему человеку.

— Что от меня требуется? — спросила эльфийка.

— Для обряда нужен алтарь. Я нашел один пологий камень в бухте, там можно все и провести, — увлеченно начал Фьерн, словно только что не обижался на Азалию.

— Что еще?

— Нужен мудрец, который проведет инициацию. Я думаю попросить оракула, он как раз старец, явно не раз совершал подобное.

— Оракул не подойдет! — воспротивилась эльфийка, она-то знала, что под личиной загадочного незнакомца никакой не старец, а юноша чуть старше ее самой.

— Это еще почему? — не понял Фьерн.

Азалия пришла в смятение, потому что обещала новому другу не предавать секрет истинного обличия всеобщей огласке.

— Он исчез, давно не видно в лагере, — пришло на ум девушке.

— Да вот же он! — Фьерн ткнул пальцем в общественную зону, где сидел оракул, как ни в чем не бывало.

Азалия удивленно посмотрела на силуэт юноши в бардовом одеянии, на голове по прежнему оставался капюшон, поэтому присутствующие продолжали воспринимать его стариком, как и Фьерн.

— Итак: алтарь есть, мудрец есть, Ева приготовит угощения, Найло сыграет на флейте, а ты будешь выполнять роль моих родителей, — подытожил Фьерн, уведя разговор от оракула.

Азалия знала из своей инициации, что родители должны служить проводниками во взрослую жизнь. Они завязывают глаза ребенку, раскручивают до полной потери ориентации, а затем толкают вперед. Тот, кто проходит обряд, должен почувствовать, куда влечет его душа: к воде и морской стихии, к огню и завоеваниям, к лесу и странствиям или же на верную смерть. Для последнего выкапывают чуть поодаль яму: если ребенок туда проваливается, его закапывают живьем, значит, время его дней сочтено. В бедной деревушке, где жила Азалия, после инициации оставалось очень мало детей, чаще душа вела подростков на верную смерть.

— Фьерн, ты уверен, что хочешь пройти через это? Вдруг…

— Не волнуйся за меня, я не упаду в яму, — перебил Фьерн, игриво улыбаясь, но за уголками губ скрывался страх.

— Даже если не яма, то душа может выбрать путь воды. Придется покинуть лагерь и уйти к пиратам или мореплавателям, — беспокойство эльфийки набирало обороты.

В своей инициации она выбрала лес, как и все эльфы-кочевники из лагеря, но куда поведет судьба Фьерна?

— Я чувствую, что принадлежу лесу, — уверенно заявил Фьерн.