Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма)

Однако у Гегеля как раз здесь намечается переход к таким идеалистическим мистификациям. Настаивая на идеальности всех определений, фиксирующих специфическое движение научной мысли, Гегель утверждает: это и значит защищать идеализм. Он пишет: «Положение о том, что конечное идеально, составляет идеализм. Философский идеализм состоит только в том, что конечное не признается истинно сущим. Всякая философия есть по своему существу идеализм или по крайней мере имеет его своим принципом, и вопрос в таком случае заключается лишь в том, насколько этот принцип действительно проведен» ³⁸. Скорее даже, рассуждает далее Гегель, противопоставление идеалистической и реалистической философии теряет смысл: ведь «вода» или «огонь» древних материалистов не более чем идеальный принцип, конечное, которое уже снято в бесконечности мысли. Субъективному идеализму, в том числе фихтеанскому «систематическому идеализму субъективности», не решающемуся выйти за пределы субъективного идеального, Гегель противопоставляет другой тип идеализма, который смело придает духу «форму объективности или реальности, форму внешнего существования указанного содержания» ³⁹. Сам дух хлестко назван Гегелем «настоящим идеалистом» ⁴⁰. Переход от глубоких и обоснованных диалектико-методологических рассуждений к метафизическим идеалистическим мистификациям бросается в глаза.

Возвратимся к логике движения системной мысли. Совершился, как мы видели, выход в бесконечное, в свою очередь вытекавший из осознания логической природы качественной границы. И новая стадия сразу же подвергается новому отрицанию (снова совершается отрицание отрицания). Это значит, что от некоторого обобщенного представления о «бесконечности иного» мысль исследователя снова возвращается в собственную и специфическую бытийственную сферу («возвращение в себя»). Но возвращение происходит на новом уровне: ведь с бесконечным иным, постулированным ранее, можно соотносить только бесконечное же «самого себя», т.е. исследуемого данной наукой бытия. В результате исследование естественно направляется на имманентную бесконечность «бытия», анализируемого наукой. Благодаря этому уже и здесь дуализм внешнего для науки и внутреннего для нее «бытия» преодолевается так, что внешнее как бы снято внутренним, его бесконечной «в себе» сферой. А тогда оказывается возможным следующий логический шаг: вся изучаемая бытийная сфера предстает как «одно», принципиально однородное в качественном отношении. Это в общем и целом подготавливает переход от стадии качества к стадии количества, но для перехода, как полагает Гегель, еще нужны дополнительные шаги.

В гегелевской логике, с чем мы уже сталкивались, сохранение системно-диалектической линии постоянно обеспечивается особым диалектическим методологическим приемом: совершается как бы возвращение к пройденной категориальной стадии, но, разумеется, на новом уровне, применительно к новому характеру системных задач. Так и на уровне «для-себя-бытия» переход от бесконечности иного снова к бытийственному срезу науки означает возврат к наличному бытию, или «тут-бытию».

Что же нового появилось на данной стадии с точки зрения фиксирования особенностей «тут-бытия»? При определении его уже предполагаются и учет бесконечного иного, и абстрагирование от него. «Для-себя-бытие состоит в таком выходе за предел, за свое инобытие, что оно как это отрицание есть бесконечное возвращение в себя» ⁴¹, – пишет Гегель и далее поясняет: «Для-себя-бытие есть полемическое, отрицательное отношение к ограничивающему иному и через это отрицание иного – рефлектированного в себя, хотя наряду с этим возвращением сознания в себя и идеальностью предмета еще сохранилась также и его реальность, так как его знают в то же время как некое внешнее наличное бытие» ⁴².