Путь гения. Становление личности и мировоззрения Карла Маркса

«Пишите свободно, но каждое ваше слово должно быть поклоном перед либеральной цензурой, которая пропускает ваши, столь же серьезные, сколь и скромные, мнения. Не теряйте только чувства благоговения!»

Принципы своей критики буржуазной действительности Маркс несколько позднее сформулировал так: «Я говорю о беспощадной критике всего существующего, беспощадной в двух смыслах: эта критика не страшится собственных выводов и не отступает перед столкновением с властями предержащими».

Эти высказывания Маркса характеризуют его не только в политическом, но и в нравственном отношении. Они позволяют составить впечатление о тех критериях, которые молодой Маркс прилагал к исследовательской деятельности, к научному творчеству.

Маркс стремится к глубокому и последовательному вскрытию истины, к смелому и решительному следованию логике вещей, к такой «независимости мысли, которая относится ко всякой вещи так, как того требует сущность самой вещи». Никакие внешние соображения не должны отвлекать исследователя от истины. «Разве не первая обязанность исследователя истины прямо стремиться к ней, не оглядываясь ни вправо, ни влево? Разве не забуду я про самую суть дела, если я обязан прежде всего не забывать, что сказать об этом надо в известной предписанной форме?»

В научном исследовании важен не только результат, но и ведущий к нему путь, и здесь во внимание принимается внутренняя позиция ученого: цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель. Трусость, половинчатость в науке – это измена науке.

В статье, посвященной дебатам о свободе печати, Маркс возвращается к этой мысли в еще более определенной форме.

Наука, как и писательство вообще, не есть «промысел», ей не к лицу опускаться до уровня промысла.

«Писатель, конечно, должен зарабатывать, чтобы иметь возможность существовать и писать, но он ни в коем случае не должен существовать и писать для того, чтобы зарабатывать.

Когда Беранже поет:

Живу для того лишь, чтоб песни слагать,
Но если, о сударь, лишен буду места,
То песни я буду слагать, чтобы жить, –

то в этой угрозе кроется ироническое признание, что поэт перестает быть поэтом, когда поэзия становится для него средством.

Писатель отнюдь не смотрит на свою работу как на средство. Она – самоцель; она в такой мере не является средством ни для него, ни для других, что писатель приносит в жертву ее существованию, когда это нужно, свое личное существование».

Маркс выразил в этих словах свое собственное творческое кредо. Всей своей жизнью он подтвердил, что никогда «не слагал песни, чтобы жить», а напротив, в жертву поискам научной истины он приносил свое личное существование.

Маркс не ограничивался сатирическим высмеиванием мнимого либерализма новых королевских указов, он вскрывает социальную сущность порядков, при которых возможны законы, «карающие за образ мыслей». Он показывает, что эти законы возможны только при антинародном режиме, в таком обществе, «в котором какой-либо один орган мнит себя единственным, исключительным обладателем государственного разума и государственной нравственности, в таком правительстве, которое принципиально противопоставляет себя народу».

Лишь «нечистая совесть политиканствующей клики» может измышлять законы мести, карающие за «образ мыслей». «Законы, преследующие за принципы, имеют своей основой беспринципность, безнравственный, грубо-вещественный взгляд на государство».

Маркс приходит к революционной мысли, что, издавая антинародные законы, прусская «политиканствующая клика» ставит себя вне закона, что ее действия, направленные на укрепление государства, носят, по сути дела, антигосударственный характер.

Маркс здесь критикует прусскую монархию еще с абстрактно-философских позиций, он лишь начинает приближаться к пониманию классово-исторической сущности государства. Шагом к такому пониманию является концентрация внимания на объективной, независимой от отдельной личности природе государства.

Подоплека действий государственных чиновников, как показывает Маркс, кроется отнюдь не в особенностях тех или иных лиц, не в их умонастроении, она является выражением мира, «вывороченного наизнанку».