Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову

В апреле 1994 года мы с премьер-министрами России и Белоруссии — B.C. Черномырдиным и В.Ф. Кебичем — подписали договор об объединении денежных систем двух стран. Договорились, что отныне кредитно-денежная политика на российско-белорусском финансовом пространстве будет определяться одним органом — Центральным банком России. Объединение должно было пройти в два этапа: с 1 мая 1994 года снимались таможенные пошлины в торговле, отменялась плата за транзит российских грузов на территории Белоруссии, Россия начинала бесплатно арендовать белорусские объекты стратегических вооруженных сил, затем должен был начаться обмен белорусских дензнаков, «зайчиков», на рубли по курсу 1:1.

Председатель Национального банка Белоруссии С.А. Богданкевич договор не подписал — у него было много к нему претензий. Я тоже указывал на то, что пока Белоруссия не имеет правовой базы, адекватной объединенной денежной системе, необходимо, чтобы в белорусской конституции Национальный банк не фигурировал как самостоятельное юридическое лицо. Белоруссия должна была внести соответствующие изменения в конституцию республики. Сделать это можно было только через референдум.

3 июля в Минске был подписан протокол к договору об объединении денежных систем России и Белоруссии, в нем говорилось, что порядок эмиссии Центральным банком РФ на территории Белоруссии через Национальный банк РБ будет определен до конца июля и в эти же сроки будет разработан порядок обмена «зайчиков» на российские рубли. Заместитель госсекретаря Белоруссии по делам СНГ Геннадий Козлов заявил: «В августе мы уже будем жить с российскими рублями».

Но на выборах в Белоруссии, как известно, победил Лукашенко…

Внешние угрозы и защита от них

…Больно тема какая-то склизкая, ох, не марксистская, брат, не марксистская.

Александр Галич «Баллада о прибавочной стоимости»

После назначения главой правительства B.C. Черномырдина наши отношения с исполнительной властью стали меняться. Весной 1993-го Центральный банк и Минфин даже подписали соглашение о совместном проведении антиинфляционной политики.

Однако недолго длился медовый месяц…

В начале весны ко мне приехал первый замминистра финансов Андрей Вавилов и попросил выделить денег для расчетов с МВД. На счетах Минфина средств в то время не было. Я объяснил ему, что это не проблема, но требуется письмо от министра с просьбой выделить энную сумму на покрытие внутриквартального разрыва. Тем более просили они немного — несколько миллионов рублей. С Вавиловым мы договорились, что он в тот же день к трем часам придет с письмом и получит деньги на свой (Минфина) счет.

Я сделал соответствующее поручение и с чувством исполненного долга (или еще в таких случаях говорят, «с чистой совестью») пошел с приехавшим из Лондона председателем Моснарбанка Александром Семикозом на ланч. Мы выбрали симпатичный ресторан рядом с Московским художественным театром, тем более что до него было легко добраться пешком.

В связи с тем, что опаздывал, я взял машину. Подъезжаю к Камергерскому переулку, нарушая немного правила, въезжаю в пешеходную зону, и тут звонит первый заместитель председателя Совета министров В.Ф. Шумейко, интересуется, как насчет денег. Я объясняю, что все вопросы решены и я жду Вавилова с письмом. Этот ответ Владимира Филипповича удовлетворил. Я спускаюсь в ресторан (он находился в подвальном помещении и мобильный телефон там не брал), мы сделали заказ, выпили по рюмке, к нам подбегает директор заведения. Видно, что взволнован. Спрашивает: «Вы Геращенко?» Я отвечаю: «Да!» — «Вас Ельцин к телефону вызывает!» Нашли меня через водителя машины.

«Виктор Владимирович, — обращается ко мне президент, — тут такая проблема, очень деньги нужны!» Я опять начинаю объяснять, что вопрос решен, придет Вавилов с письмом, деньги получит, не беспокоитесь. «Ну хорошо!» — говорит Ельцин и на этом разговор заканчивается. Но не сама история!

Вечером я иду на коктейль, затем на ужин. Часов около двенадцати заждавшаяся дома жена меня спрашивает: «Вить, что случилось?»

Оказывается, вечером Борис Николаевич в Большом театре встречался с деятелями искусств, делился своими заботами о творческой интеллигенции, жаловался, что денег у государства нет, поэтому и не хватает их на новые постановки и зарплату артистам. Закончился этот монолог «заботливого» президента тем, что он погрозил пальцем в телевизионную камеру и заявил: «Подожди, Геращенко, будет и 26 апреля[17]…»

В этот день должен был пройти референдум, от результатов которого много зависело.

Потом я посмотрел в поздних новостях этот спич поддатого президента и подобострастное хлопанье в ладоши стоящего рядом О.П. Табакова.