Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову

Но вот осенью 1997 года произошел кризис на рынках Юго-Восточной Азии, и этот регион стали покидать инвесторы. Все понимали, что отток иностранного капитала начнется и у нас, что и произошло в 1998 году. Для того чтобы его как-то удержать, по ГКО были установлены огромные ставки (по-моему, самые высокие были 120 %), но инвесторы все равно стали уходить с рынка. А Центральный банк, поддерживая курс рубля к доллару в рамках валютного коридора, продавал и продавал валюту, чтобы поддерживать курс в рамках коридора. Только за июль — август ЦБ потратил на это 10,8 млрд долларов из своих валютных резервов — громадную сумму. Однако правительство и ЦБ охватила эйфория, они считали, что справятся с «временными» трудностями, что инфляция находится под контролем. Вполне вероятно, что повлияла и смена в апреле председателя правительства. Назначили человека явно неопытного, молодого, возможно, способного, но без своего, я бы сказал, станового хребта: Кириенко не Черномырдин, это совершенно разные люди, не только по комплекции, но и по характеру.

ГРИГОРЬЕВ А.В. (тогда президент Межкомбанка): 2 февраля 1998 года прошло знаменитое закрытое совещание двадцати «великих» банкиров вместе с ЦБ и правительством, где состоялась острейшая дискуссия. Виктор Геращенко (тогда он работал в Международном Московском банке), Наталья Раевская (Автобанк) и я выступали одним фронтом за то, чтобы объявить девальвацию, в противном случае мы были убеждены, власть не потянет бюджет. […] Мы тогда посчитали — девальвация до 9 рублей, то есть на 2,5–5 рублей, позволила бы вообще избежать кризиса. Кстати, уже через две недели после отмены валютного коридора доллар стоил 11 рублей. Кириенко и Дубинин нам ответили: мы сами знаем, что делать, не надо нас учить. Минфин их тогда поддержал. Кризис становился неизбежным. Для меня это стало сигналом, Межкомбанк вышел из ГКО.

9 августа я приехал из отпуска, рынок бурлил, 10 августа мы с Александром Зурабовым из Конверсбанка собрали 20 крупнейших банкиров, чтобы обсудить, что делать. все приехали. Предлагаем заморозить ГКО и отпустить курс рубля. Вдруг Раевская высказывается за объявление моратория платежей зарубежным банкам. Этого от Натальи Алексеевны я никак не ожидал! Мы с Геращенко одновременно вскочили даже.

К тому же велись переговоры с МВФ и Мировым банком, ждали финансовой помощи в размере аж 22 млрд долларов. И действительно, первые 4,8 млрд долларов во второй декаде июля были получены. Часть из них (1 млрд) пошла на финансирование дефицита бюджета, 30 % которого уже в первом квартале 1998 года было потрачено на операции, связанные с госдолгом.

Естественно, дефолт сказался на банках. Поскольку банк, получая заказ, продавал рубли, за которые покупал ГКО, и одновременно заключал форвардный валютный контракт, по истечении срока он должен был купить облигации и продать валюту. Таким образом, все валютные контракты оказались у коммерческих банков. И когда на три месяца был объявлен мораторий этих платежей, крайними оказались коммерческие банки.

Это было глупостью. Когда банк не выполняет обязательств, связанных с ГКО, это одно: он просто не выполняет форвардный контракт. Но ведь банкам вообще запретили выполнять свои обязательства перед любыми клиентами! И они не могли, в частности, возвращать депозиты, даже когда могли их вернуть. А это никак не связано с ГКО!

На Западе наши банки перестали кредитовать. Но если ты все время искал и находил средства за рубежом, привлекал их ранее от иностранных партнеров, у тебя сразу возникает дырка в пассиве.