Путь голема

– Теперь облизывай! – расхохотался Прыщ, и его поддержали все кроме Дайлы. – Эх, жаль, что я сейчас лицо Дайлы не вижу. Картинка еще та. Димыч, она тебя сейчас языком удушит от злости. Или ядом в глаз плюнет. Послушай моего совета. Прицелится – смело кусай за нос.

Дайла, сцепив зубы, промолчала.

– А теперь просветите меня, пожалуйста, о тех, кто нас сюда упек, – сменил я тему разговора.

– Каратели – слуги Императора. Одни из его многочисленных любимцев, – ответил Ильич.

– Любимцы, – хихикнул Прыщ. – Еще бы. С такими мордочками трудно иметь другую профессию. Я бы тоже их любил…

– О них мало что известно. Ходили слухи, что небольшой отряд наемников-девушек промышлявших в вечно воюющих феодальных мирах оказался на пути у Императора. И не просто оказался, а запросто вырезал небольшую армию, имевшую примерно десятикратное превосходство в численности. Император наблюдал за резней из крылатой кареты. Говорят, он был в восторге и даже аплодировал девушкам, которые в это время потрошили его солдат. Вместо того, чтобы поступить как обычно – уничтожить, он нанял их. Естественно, перед этим он показал им кто сильнее. Как? Не спрашивайте, не знаю. Одни сплетни, доходящие чуть ли не до того, что Император силой овладел каждой из них. Девушки получили хороший урок и стимул служить на стороне силы. Больше таких прецедентов не было. С этого момента в его армии появились каратели. Не смотря на красоту, девушки не знают пощады. У них лишь две страсти – деньги и смерть. Говорят – чем шире улыбка карателя, тем ближе твоя смерть.

– Почему же они нас сразу не убили? – поинтересовалась Лиля. – Если они такие злые.

– Каратели редко убивают сразу. Они любят поиграть с жертвой, – пробурчала Дайла. – Тебе не понять. Если бы они не почувствовали в этом сопливом герое перерожденного бога, то уже вскоре мы были бы мертвы, а изувеченные тела вывешены на обозрение публике. Каратели редкостные позеры. Стараются все обставлять красиво, со вкусом.

– Смазливые жадные выпендрежники с манией убийства, – подытожил Прыщ. – Круто. Таких подружек у меня еще никогда не было.

– А они вообще у тебя когда-нибудь были? – усмехнулась Дайла

– Не счесть. Чтобы ты знала, девушки липнут ко мне как пчелы на мед. Во мне есть что-то такое притягательное…

– Скорее уж как мухи на… сам понимаешь, – заметил я.

– Прыщавая морда, щупло-дохлое тело похожее на труп грызуна в раскаленной пустыне и голова со сквозняком вместо мозгов. У вас это в моде? – поинтересовалась Дайла с издевкой. – Если да, то ты первый красавец в своем мире.

– Может и не красавец, но на такую плюющуюся ядом злюку никогда бы не повелся, – неожиданно серьезно ответил Прыщ. – Димыч похоже другого мнения. Может, он увидел в тебе что-то особенное. Не знаю. Я вижу перед собой лишь симпатичную революционерку, сражающуюся за пустые идеалы. Вот вы говорите, что возродятся боги и все будет окей. Возможно. Не спорю. Дело в том, что я не вижу что в этом мире не так. Вы твердите о зле, но оно часть любой жизни. Без зла нет добра. Возможно, я что-то не так вижу, но в вашем мире нет ничего необычного. Произошла смена власти. Сильные потеснили гуманных. Холуи гуманных пытаются бороться за идеалы своих господ. Это все нормально. В истории Земли таких примеров сотни. Естественные процессы роста общества. Даже в вашей арене нет ничего оригинального. Нечто подобное я год назад посещал на экскурсии в Риме. В свое время на ней также ради эмоций публики умирали гладиаторы. Все везде одинаково. Меняется лишь антураж и названия. Ваши великие деяния и самопожертвования всего лишь мышиная возня. Пройдет какая-то сотня лет, и никто и не вспомнит ни вас, ни ваших благородных поступков. Может, стоит подумать о том, чтобы отведенные вам годы прожить в удовольствие. Получить причитающуюся дозу любви и счастья. Родить детей и радоваться, глядя на то, как они растут. Ильич, вас это не касается по физиологическим причинам.

Наступила тишина, нарушаемая лишь цокотом копыт и свистом ветра. Сквозь зашторенные окна мелькают силуэты деревьев.

Ильич прокашлялся и сказал:

– Честно говоря, никогда не думал, что услышу от тебя нечто подобное. Удивлен. Но кое в чем ты не прав. Да, спустя сотни лет нашу, как ты выразился мышиную возню, никто не вспомнит. Бесспорно. Так и будет. Но мы живем сейчас. И именно сейчас решается судьба нашего мира. И именно нам ее решать. Больше некому. Ты говоришь, что без зла нет добра… Возможно. Не буду спорить с тем, кто не видел наш мир во времена правления богов. Не увидев, не поймешь.

– Куда нас везут? – поинтересовался я некоторое время спустя.

– На бойню, – сердито ответила Дайла.

– Нас опять будут убивать? – притворно захныкал Прыщ.

– То, что нас не убили сразу означает, что у всех войск четкие указания от Императора по поводу нас. Точнее Димыча. Он в этой игре главная фигура, – обнадежил Ильич. – Ним движет любопытство. Нас везут в Хрустальный город, на смотрины к Императору.

– Он на нас будет смотреть? – жалобно спросила Лиля. – Мне уже страшно. Как вспомню его взгляд на арене… Жуть.