Путь голема

В ответ я лишь понурил голову. Мне нечего сказать. Я никогда особо не любил нашего программиста и его выходки, но сейчас мне искренне жаль, что его нет. Я могу лишь сожалеть, что каждое утро, как зам босса, чихвостил его за пивной аромат и расхлябанный вид. Что грубо отшивал, когда он клянчил червончик до получки. Что настучал на него Ильичу за махинации с компьютерами, в результате которых часть нашей техники претерпела существенные изменения, а в его кармане осело несколько зеленых сотен. Кто ж знал, что он тогда проигравшись в онлайн казино, влез в долги и попал на счетчик. Не сработала тогда его система. И вместо кучи денег, расчет ведь был стопудовый, он получил вечерний визит местного ростовщика с парой бугаев.

— Ну, придумайте же что-нибудь, — попросила Лиля с покрасневшими глазами. Все время поисков она плакала. — Димыч, ты ведь ТАКОЕ можешь… Ильич, вы же больше всех знаете… Тимошка… Вы же мужчины, вот и сделайте что-нибудь.

Тимоха кусает губы и старательно отворачивает лицо. Я его понимаю. Бессилие…

Ильич, раскурив сигару, неторопливо пересчитывает содержимое золотого портсигара и недовольно хмурится, толи по поводу оскудевания табачного запаса, толи по поводу пропажи Прыща. Его не поймешь.

— Лиля… — Задержав дыхание, я мысленно считаю до пяти. — Я не знаю что делать. Честно. Извините… что разочаровываю.

— Слабаки! — кричит Лиля и, вырвавшись из рук Тимохи идет прочь.

— Лиля! — кричит он вслед.

— Отстань. Все вы слабаки! Неспособны даже товарища спасти. Только бахвалитесь. Мы уже столько вместе прошли, а вы… Видеть вас больше не хочу!

— Ильич, какой у нас шанс выбраться отсюда? — спрашиваю вполголоса.

— Если верить тому, что знаю я — шансов нет. Если конечно ты не в состоянии прорыть тоннель в несколько километров.

— Я не крот, рыть не умею… Но с женщиной…

Догнав Лилю, беру ее за руку. Я стараюсь придать голосу уверенность, а с лица стереть безнадежность.

— Лиля я обещаю тебе, что найду нашего Прыща.

— Правда? — она кулачками растирает слезы по чумазому лицу. — Ты обещаешь? Сережку найдешь?

— Обещаю!

Словно дети, взявшись за ручки, мы возвращаемся к остальным. Сияющая Лиля, приподнявшись на цыпочки, целует меня в щеку:

— Дима пообещал Сережку найти.

— Тимоха, только не бей. — Улыбка мне дается с трудом.

Тимоха шутливо показывает кулак. Настроение девушки передается и ему.

— Ты что творишь? — дернула меня в сторону Дайла. — Зачем ты ей обещаешь то, что не сможешь выполнить. Это недостойно воина. Я же говорила что…

— Что нас могут разделять шаги и годы. Я помню. Ты знаешь сказку о Ходже Насреддине, эмире и осле?

— Что? Какие сказки про ослов могут быть сейчас? Совсем ума лишился? Даже приближенный не найдет отсюда путь.

— Значить не знаешь. Не шуми, остальные пусть думают, что мило воркуем. — Я приложил палец к ее губам. Они оказались нежными и мягкими. — Однажды Ходжа пообещал эмиру научить не то осла не то ишака богословию за сколько-то лет. Уже точно не помню за сколько… Кажется лет за двадцать. И взял за это немалую плату — кошелек золота. Большие деньги на то время. В случае невыполнения обещания Ходжа лишался головы.

— Это невозможно! — хлопнула меня по руке девушка. — Дурацкий спор.

— Конечно, невозможно. Так же говорили Ходже все его друзья. На что он возразил, что за это время умрет либо эмир, либо осел… Вот так-то.

Я специально опустил последнюю часть этого старого анекдота про Насреддина в Бухаре, чтобы не огорчать наивную туземку.

— Ты хочешь сказать что… — она как-то странно посмотрела на меня и вернулась к остальным, где разгорался шумный спор.

Все-таки есть в ней что-то магнетическое. Рядом с ней чувствую себя куском железа.

— Он пообещал! — чуть ли не кричит Лиля. — Он может! Он из комнаты нас вывел, птицу прогнал, значит и Прыща найдет.

Тимоха согласно кивает:

— И на арене не хорошо себя показал. Первый раз на ринг вышел и не лег. Уважаю.

Приятно когда в тебя верят. Но себя-то я не обману. А хотелось бы поверить в чудо.

— Это невозможно, — тихо говорит Ильич. — Мне очень жаль, но я знаю, о чем говорю.

— Он будет учить осла говорить, — улыбнулась Дайла и подмигнула мне.

— Кого? — вытаращился на нее Ильич.

Что не говори, а приятно видеть невозмутимого босса растерянным. Мелочь, а приятно.

— Осла. Или убьет эмира, потому что времени у нас в обрез. Вот так-то.

–

Понуро бреду меж колон, стараясь не оглядываться на плетущихся за спиной людей. Ноги дрожат от усталости, и нестерпимо хочется есть. Тело бьет озноб. Пересохший от жажды язык с трудом облизывает растрескавшиеся губы. Даже не помню, когда в последний раз в моем желудке была пища. Вчера… позавчера… год назад…

Будь проклято это место не имеющее ни дня, ни ночи.