Путь голема

У нашего стола образовались две девчушки с подносами, заставленными кувшинами и тарелками жареной рыбы, крепко приправленной незнакомыми специями.

— Мы не заказывали, — удивилась Лиля. — Сережке вообще уже пить нельзя. Тимошеньке тоже вредно после таких нагрузок.

— Рыбаки грехи замаливают, — недовольно буркнул я, глядя на сальный взгляд здоровяка, беззастенчиво ощупывающий тело Дайлы.

Дверь распахнулась, и в таверну вошли трое хорошо одетых мужчин. У каждого из-под дорожного черного плаща выглядывает короткий меч в кожаных ножнах. Поморщившись от пропитавших таверну запахов, они двинулись к прилавку. Странно, но никто из присутствующих даже не попытался сделать им традиционную подножку. Наоборот, несколько странных, уголовного вида личностей стараясь не попадаться на глаза людям в плащах, шмыгнули к дверям.

Хозяйка засуетилась, выскочила навстречу. Вышвырнув из-за стола задремавшего пьянчужку, она чистой тряпкой протерла не только стол, но и лавки. Мужчины молча расселись и принялись изучать присутствующую публику. Наша компания не могла не привлечь их внимание. Когда хозяйка принесла поднос, уставленный кружками и едой, один из мужчин знаком приказал ей наклониться. Толстуха подобострастно согнулась, чуть не придавив его исполинской грудью. Брезгливо отстранив ее, мужчина что-то тихо спросил и кивнул в нашу сторону. Хозяйка горячо зашептала, то и дело, пытаясь показать ему место, где был чирь.

Грубо оттолкнув хозяйку, мужчина взглянул на своих спутников. Те молча кивнули. Даже не прикоснувшись к пище, они встали из-за стола и двинулись к нам.

Столики на их пути опустели. Даже шумно гудевшая компания рыбаков, насквозь пропахших морем, солью и рыбой, предпочла встать и отойти в сторону. Они бросают косые взгляды на мужчин в плащах и небрежно поглаживают костяные рукояти широких ножей.

— У нас проблемы? — поинтересовался я, оторвавшись от недавнего гостинца — жареной рыбы.

— Не нравятся они мне, — глянул исподлобья Тимоха, и подвинул ближе меч.

— Очень приличные люди, — улыбнулась приближающимся мужчинам Лиля. — Одеты со вкусом. Шитье на камзолах изящное. Даже кружева из рукавов выглядывают. Жаль, плащи простоваты. Нужно было одеть что-нибудь более изысканное.

— Это сборщики податей, — пояснил Ильич. — Если будем вести себя разумно, может и обойдется. Никому рта не раскрывать говорить буду только я.

— Прыщ, ты все понял, — ткнула его в бок Дайла. — Пискнешь, башку оторву.

Мужчины в плащах остановились возле нашего стола. Один из них что-то квакающее спросил. Ильич с демонстративной ленцой ответил, не отрываясь от тарелки. Сборщики податей обошли нас вокруг, внимательно осматривая. Особого внимания они удостоили выглядывающие из-под стола кроссовки Тимохи. Один из мужчин осторожно коснулся часов на руке Ильича. Наш босс даже не шелохнулся, продолжая монотонно пережевывать пищу. Не остались без внимания и очки Прыща.

Закончив осмотр, сборщики податей тихо зашептались меж собой.

Прыщ хихикнул и тут же прикрыл рот ладонью. Его тело трясет беззвучный смех. Дайла наступила ему на ногу, но Прыща затрясло еще сильнее. С глаз закапали слезы. Видно, что он сдерживается из последних сил, чтобы не захохотать вслух.

— Я его придушу когда-нибудь, — сквозь зубы прошептала Дайла.

Сборщик податей гнусаво заквакал, тыкая в Ильича пальцем.

— Все хорошо, — не поднимая глаз, зашептал Ильич. — Ему понравилось украшение на моей руке. Отдаем и тихо уходим. Они не при исполнении, просто зашли перекусить. Сборщики податей не хотят, чтобы их отдых портили солдаты с их нудным разбирательством. Всех устраивает такой ход событий?

Мы молча кивнули и Ильич начал снимать с руки часы. Он квакнул, протягивая дорогую игрушку вымогателям не при исполнении.

И тут Прыща прорвало. Покрасневший не в силах больше терпеть он захохотал на всю таверну, раз за разом ударяя ладонями по столу. Мужчины в плащах вздрогнули, а наблюдавшая за происходящим хозяйка уронила полный поднос. Полетели во все стороны черепки и брызги пива.

— Ой, не могу! — простонал он сквозь смех и ткнул пальцем в сборщиков податей. — Жабий хор налоговой полиции. Оборжаться можно. Они сейчас с нас декларацию о доходах востребуют. — Прыщ кривляясь нараспев заквакал. — Ква-хвак-квааак-квукк-чааак.

Хозяйка охнула и неожиданно быстро для своего телосложения спряталась за стойкой. Знакомый крестьянин спрятал в бороде улыбку и, прихватив со стола кружок колбасы и кружку, поднялся наверх.

Ильич поперхнулся и закашлялся. Дайла дернулась и чуть не грохнулась с лавки. Побелевшие рыбаки гурьбой повалили к выходу. Не прошло и минуты, как таверна опустела. Остались лишь мы и люди в плащах.

— У меня что-то с голосом не так? — оглядел опустевший зал Прыщ. — Они решили, что у меня нет голоса?

— Скорее ума, — вслед за сборщиками податей Дайла обнажила меч. — К бою!

— Да что происходит? — недоуменно оглядывает нас Прыщ.

— Ты послал их так далеко, что мне даже неприлично говорить это вслух, — хмуро изрек Ильич. — Теперь будут проблемы. А могли бы просто уйти.