Путь голема

Внимание девушек сосредоточилось на мне. Они словно раздевают меня откровенными взглядами. Я чуть не покраснел от такого досмотра.

Удовлетворенные осмотром они переглянулись.

Только Ильич и Дайла оказались неподвластны чарам красоты. Ильич взмахнул над головой руками и из его ладоней вырвался маленький смерч. Перепрыгнув через наши головы, он по пути разнес в щепки стол и набросился на девушек.

— Не-е-ет! — завопил из-под стола Прыщ. — Не убивайте их! Ильич, мать вашу, что вы творите? Я всю жизнь мечтал с такой красотой в непосредственном контакте побыть. Вы варвар и бабоненависник.

— Они почуяли его! — крикнул Ильич, выпуская еще один смерч.

— Меня? — очарованный девушками я с трудом разлепляю губы. Холодный ветер смерча взъерошил волосы.

— Беги дурень! — заорала над ухом Дайла.

Воспользовавшись тем, что девушки отвлеклись на смерч, она напала на крайнюю из них.

Схватка закончилась так же неожиданно, как и началась. Под взглядом девушек увяли смерчи, слабым ветром выгоняя пыль через открытую дверь. Дайла тряпичной куклой упала на пол. Не в силах пошевельнутся, она изрыгает проклятия в адрес девушек и злобно сверкает глазами.

Ильич снова вскинул руки вверх, но тут же последовал за Дайлой.

— Димыч, только ты с ними справишься, — крикнула Дайла. — Ты сможешь! Бей в голову. Не смотри на смазливые мордочки и сиськи. Это враг. Это каратели! Они не знают пощады.

Меня словно током ударило. В один миг все стало на свои места. Да, передо мной пять бесподобных девушек, но это не повод спускать штаны, в смысле ронять меч. Они враги моих друзей — значит и мои враги.

— Так вот вы какие каратели, — ухмыльнувшись, я поднял меч. — Наслышан, однако. Но никогда не думал, что вы такие… такие… В общем вы меня удивили.

Минуя истекающего слюнями Тимоху я, небрежно помахивая мечом, иду вперед.

Улыбки девушек засверкали еще ярче. Грациозно отступая, они освобождают место в центре таверны.

— Вы намекаете на честный поединок? — улыбаюсь я им, исполненный уверенности в собственных силах. И не таких обламывал. — Я постараюсь дать вам то, чего вы хотите. Только потом не жалуйтесь, что много было.

Одна из девушек шагнула навстречу ко мне, доставая из-за спины меч с узким лезвием.

— Ну держись, симпатяга! — прицелился я в голову.

–

— Дайла, не могла бы ты с меня слезть, — попросил я, пытаясь ворочаться.

— Отвали, — тяжело дышит мне в лицо Дайла.

— Ты не подумай, что мне неприятна такая поза. Дышать тяжело.

— Отвали, кому сказала, — пытается она отвернуть голову в сторону. — Ты достал меня уже.

— Камасутра для детей, глава вторая, — хихикнул Прыщ. — Димыч, тебе-то чего жаловаться. Хорошо пристроился. Я вот возложил голову на богатырскую грудь и пытаюсь из этого извлечь хоть какое-то удовольствие.

— Сгинь, извращенец, — буркнул Тимоха.

— Завидую, — еле слышно прошипел Ильич. — Я лежу лицом вниз, а на голове пристроилась Лиля.

— Неправильная голова у вас, Ильич. Одни кости. Извините, но у меня уже все ребра в синяках, — пожаловалась Лиля.

— Дайла, ты чего так сердито на меня сопишь? — поинтересовался я.

— После твоего поражения на тебя не сопеть надо, а… плевать с презрением. Видите ли, всемогущий Димыч с улыбкой вызвал на поединок карателя, и… даже замахнуться не успел.

— А сама-то! — возмутился я. — Как решительно на пол грохнулась. Или это был обманный ход?

— Я-я-я-я, — задохнулась от возмущения Дайла. — У меня даже шанса приблизиться к ним не было. Это же каратели!

— Ага, значит, у тебя даже шансов не было, а на меня плевать надо? Так выходит?

— Но ты же не я. В тебе бог. Ты победил стражей спящих и не смог справиться с какими-то карателями.

— Теперь они уже какие-то, — вздохнул я. — Ох уж эта женская логика.

— Не заткнешься — плюну в глаз, — пообещала Дайла.

— Во-во, — поддержал меня Прыщ. — Начинается бабская диктатура. Она воспользуется твоей недееспособностью и злостно осквернит твой божественный фейс.

— Я сейчас тебе не только фейс оскверню, но и… — начала Дайла.

— Фигушки, — захохотал Прыщ. — Ручки ножки не ходят. Смазливые мордашки нас здорово заморозили. В твоем распоряжении только язык. Он конечно у тебя длинный, но сомневаюсь, что достанешь.

— Когда оцепенение пройдет, учись быстро бегать, — не на шутку разошлась Дайла.

— Это зачем?

— Догоню — буду осквернять.

Оцепенение доставляет массу неудобств. Тело ноет и чешется, а возможности пошевельнутся нет. Не зря Дайла так боялась карателей. Они даже не напрягаясь одним взглядом заморозили нас. Это и боем назвать трудно. Раз — и тело перестает повиноваться, и ты мешком с костями падаешь на пол.

После моего поражения девушки без особых усилий выволокли нас на улицу и погрузили в карету. Причудливо оформленную повозку без колес, просто так висящую над землей, назвать каретой трудно, но других аналогий не нахожу. Шестерка белых лошадей прытью понесла нас в неизвестном направлении.

— Дайла?

— Чего тебе? — недовольно глянула сверху вниз девушка.

— Твои волосы щекочут мне нос.

— И что?

— Я сейчас чихну.

— Не вздумай!

— Поздно. А-а-апчхи! Извини.