Путь голема

— Ага, — глубокомысленно сказал я, значить мое происхождение снова становится рабоче-крестьянским, а никак не божественным.

Император развел руками:

— Выходит, что так. Поначалу я даже не понял твоей роли. Не то обманка, не то туз в рукаве. С остальными спутниками все ясно — приближенный в твоем мире насобирал недобитые остатки перерожденных божков и тащит обратно, надеясь на чудо которого не будет. Ты никак не вписывался в эту компанию. И тут неожиданно ты становишься героем. Тебе море по колено и гвардейцы по плечу.

— Не верю.

— Понимаю. Неприятно из героя почти где-то бога превратится в обывателя под допингом.

— Фигня. Глупость и фигня полная. Если все обстоит так как вы говорите, то Ильич полный придурок. Зачем, спрашивается, одновременно тащить истинных богов и обманку? Куда разумнее подсунуть обманку, то есть меня, и пока вы будете разбираться втихую провести остальных окольными путями.

— Маладец, — похлопал меня по плечу император. — Мыслитель. Семь пядей во лбу…

— Ну, это лучше чем девять грамм в виске.

— Да еще и остряк. Но…

— Но? — я чуть подвинулся в сторону, чем заслужил насмешливый взгляд.

— Слабый свет свечи хорошо виден в темноте, но практически незаметен при ярком свете.

— Значит, я был этим самым светом.

Император кивнул и щелкнул пальцами. Рядом со мной из воздуха материализовался мягкий стул.

— Присаживайся, ступени холодные, а геморрой, знал бы ты какая злая болячка.

— Везде-то вы были, все-то вы знаете, — невольно вспомнился бородатый анекдот.

— Знаешь, Димыч, я все никак не пойму, ты такой глупый или такой храбрый, — нахмурившись, император поднялся. Почувствовав перемену настроения повелителя, каратели сделали шаг вперед. Шесть воплощений мужской мечты.

— Я злой, — крикнул я, отправляя стул в голову императора. — Время, ты за нас!

Рванувшиеся вперед каратели на мгновение замедлились, словно кто-то снизил скорость воспроизведения в плеере. Медленно ползут из ножен мечи. Медленно расплываются на лицах улыбки.

Удар и улыбка ближайшей девушки окрасились кровью, а у меня в руках оказался меч. Ну, все, теперь мое сверху.

— Капец вам! — буркнул я, переполняясь рвущейся изнутри силой. — Покрошу как капусту.

— Все-таки глупый, — раздался голос у меня за спиной. — Быстрый, но глупый.

Император сидел на том самом стуле, которое должно было разбиться в щепки о его голову, и покачивал сапогом. Тем самым, со стертым каблуком.

— Но как? — я в растерянности. Ожидался несколько другой ход событий. Я что-то сделал не так?

— Каком к верху. Девочки, он ваш.

В одно мгновение я оказался в кольце карателей. Более ярких улыбок в жизни не видел. Что там говорили по этому поводу? Кажется, чем шире улыбка, тем ближе финиш. Хреново! История с кабаком повторяется. Эх, была не была.

Выставив оружие вперед, я сказал:

— Ну что, девочки, давайте только по одной. Так честно будет.

В ответ на взгляды карателей император кивнул:

— Позабавьтесь. По очереди. И мне хоть какое-то развлечение будет. Жаль короткое… Секунд десять протянешь — будешь героем.

— А если больше?

— Минута! И если ты жив, что вряд ли, иди на все четыре стороны.

— А сели я всех уделаю?

— Про глупость я уже говорил? — император запахнул плащ. — Ну, так и быть. Чего хочешь?

— Всех отпустишь!

— Глупый нахал, нет страшнее смеси. И не думай. И не тыкай. Попытка огреть меня стулом по голове не дает тебе повода перейти на ты. Между прочим, безуспешная попытка.

— А если?

— Ну ты нудный. Неужели ты думаешь, что я отпущу тех, кого столько времени ловил? Ну не глупость?

— Неужели ты… кхмм, вы думаете, что я смогу одолеть шесть карателей? Ну не глупость ли?

Император расхохотался.

— Ну, ты фрукт! Я помню твои успехи на арене с гвардейцами. Но!

— Но?

— Гвардейцы даже дышать перестают при виде карателей.

— А вдруг?

— Хорошо.

— Хорошо, в смысле да?

— Ну, ты нудный. Да! Победишь шестерых и вся ваша компания свободна.

— Точно?

— Не забывайся! — зазвенел металл в его голосе. Ты разговариваешь с императором. Уже это честь для тебя. И чтобы другим наглецам было неповадно, бой будет видеть весь город. В том числе твои спутники. Они смогут в деталях рассмотреть содержимое твоего вспоротого живота и цвет крови. А вольнодумцы, шепчущиеся по углам про заговор, получат наглядный урок. Устраивает?

— Цивилизация, телевидение, — буркнул я под нос. — И на кой черт я это делаю. Публичная смерть… всю жизнь мечтал умереть у ног прекрасной женщины… публично. Супер. Насчет дурака, он прав. На что я рассчитываю? Чудо? Чудеса закончились на стуле. Оно должно было оказаться на голове императора, а не под его задом. Не сработало. Что-то не так. Понять бы что.

— Устраивает? — вырвал меня из раздумий монарший голос. — Или ты от страха впал в оцепенение?

— Да.

— У тебя что-то с голосом? Ангина? Ты стал тихо говорить. Повтори, чтобы слышал весь город. Чтобы самая последняя собака знала, ради чего ты сейчас умрешь.

— У вас тут все полиглоты? И квакающие аборигены и собаки? И русский второй национальный язык?

Император озадаченно почесал кончик носа, скорчил недовольную мину и махнул карателям.