Путь и шествие в историю словообразования Русского языка

Известно, что двигателем цивилизационных процессов всегда является передовая, более образованная часть общества, которую принято называть элитой. Именно элита, находясь впереди всего нового, даёт этому новому названия, придумывая новые слова или заимствует их в других языках, изменяя под свой выговор. Поэтому во все времена языки элит более богаче и разнообразнее, и их влияние на языки простого народа есть всегда. Однако в древности внутри племён разница в элитарных и народных языках вряд ли была значительной, так как между элитой и простым народом ещё не существовало большой дистанции.

Со временем, обосабливаясь, элита всё сильнее отдалялась от простого народа, для чего во все времена она старается использовать любые способы, к которым можно отнести и их элитарный язык. И чем больше элита отгораживалась от народа, тем сильнее их язык отличался от языка этого народа, который со временем стал называться ЯЗЫКОМ ЧЕРНИ, ВУЛЬГАРНЫМ или ВУЛЬГАТНЫМ, а в русском языке в наше время его называли ДЕРЕВЕНСКИМ языком, который считали неправильным.

Это в элитарном языке стали появляться искусственные правила как в письменности, так и в разговорной речи, которые на протяжении всего времени постоянно менялись, а также возникали разнообразные моды на новые слова, изысканные выражения или необычный выговор, которые сменяли одна другую. Например, ещё недавно в среде русской элиты было модно картавить, выговаривая звук «Р» на немецкий манеГХ или приставлять к словам звук «С» говоря: «даС», «нетС», «извинитеС». Многие из наших дворян подчиняясь нелепым придуманным письменным правилам, слова: еГО, тоГО, сеГО, этоГО, старались так и говорить. Однако несмотря на то, что это правило существует до сих пор, народ в этих словах упорно говорит слово «ВО», благодаря которому и возникли слова: еВО — ев+ВО, тоВО — то+ов+ВО, сеВО — се+ВО, этоВО — это+ВО. То же мы можем увидеть в словах: ближнеГО — ближнеВО, дальнеГО — дальнеВО, пустоГО — пустоВО, синеГО — синеВО, где мы также говорим указательное слово «ВО», а за словом «ГО» стоит иной образ. (См. знач. сл. ГО).

Теперь трудно сказать, сколько таких разных модных выговоров или экспериментальных словесных форм кануло в лета, не оставив следа? И сколько их отпечаталось только в письменных источниках, никак не повлиявших на разговорный народный язык, который менялся очень медленно, долго оставаясь в своём архаичном виде, бережно храня свою историю?

Вот как об этом писал Даль в предисловии к своему словарю:

«По всему этому очевидно, что мы здесь будем говорить почти только о языке или наречиях простого народа, который, по косности своей, всегда и везде удерживает более коренного и самобытного, а по невежеству в деле учёного языковедения, не умничает, не искажает языка, как мы, у которых в этом отношении ум за разум зашёл и природное чутье утрачено».

Язык народа никогда не имел прописных или искусственных правил, ограничивающих его, а всегда базировался на естественных или природных, которые веками складывались сами собой, где все новые слова и их формы проходили народный экзамен на пригодность. Благодаря этим природным законам народный язык всегда находился в естественных рамках, которые были довольно свободны для творчества. О чём, судя по всему, хорошо понимал А. С. Пушкин, когда в своих стихах высмеивал чрезмерное усердие лингвистов своего времени:

Не дай мне бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в жёлтой шале
Иль с академиком в чепце!
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю…

Не зажатый в строгие искусственные правила, старый народный язык имел такое большое разнообразие форм одних и тех-же слов, содержащих разные смысловые оттенки, и в то же время являлся одним и тем-же понятным для всех языком, распространённом на огромной территории нашей страны, что делало его самым богатым языком мира. Вот как об этом богатстве писал Бунин: