Путь искупления

В палате стояла полутьма, но часы показывали 6:12. Это означало несколько часов сна, по крайней мере. А сколько раз за это время приснился тот сон? Похоже, что три. Три раза вниз по ступенькам, три раза в той темноте…

Не без труда выбравшись из кресла, Элизабет приблизилась к кровати и наклонилась над мальчиком. Никаких признаков его отца. Никаких врачей в столь ранний час. Ее впустила ночная сиделка, предложила остаться, если ей хочется. Это явно нарушало какие-то правила, но обеим одинаково не хотелось, чтобы Гидеон пришел в себя совсем один. Элизабет долго держала его за руку, а потом села и стала наблюдать за ним под неусыпным надзором стрелок, крадущихся по циферблату часов.

Склонившись над кроватью, Элизабет натянула простыню Гидеону на подбородок, раздернула занавески и выглянула наружу. На траве повисли капельки росы, небо на глазах розовело. Сегодня она повидается с Ченнинг, а может, и с Эдриеном. Может, копы из полиции штата все-таки наконец явятся по ее душу. А может, просто сядет в машину и уедет. Можно забраться в любимый «Мустанг», откинуть верх и махнуть на запад. Две тысячи миль, подумала она, и воздух станет чистым, а солнце окрасит красным камни, песок и пейзажи, которые были и навсегда останутся вечностью…

Но Гидеон может очнуться совсем один.

Ченнинг останется без нее.

На посту за дверью Элизабет разыскала другую медсестру.

– Это ведь вы вчера тут дежурили?

– Я.

– А куда девался отец Гидеона?

– Охрана выпроводила его из здания.

– Он был пьян?

– Пьян. Ничего не соображал. Ваш отец отвез его домой.

– Мой отец?

– Преподобный Блэк провел здесь бо́льшую часть дня и половину ночи. От мальчика практически не отходил. Странно, что вы с ним разминулись.

– Я рада, что он смог помочь.

– Это очень щедрой души человек.

Элизабет вручила медсестре визитку.

– Если мистер Стрэндж опять создаст какие-то проблемы, звоните. Для полиции это слишком несерьезный объект, а вот отцу может создать проблемы, с которыми тот вовсе не обязан разбираться.

В глазах медсестры читался вопрос, но Элизабет только отмахнулась.

– Это грустная история. И очень старая.

* * *

Элизабет провела с Гидеоном еще двадцать минут, а потом, когда солнце проклюнулось сквозь кроны деревьев, поехала домой. Приняла душ, переоделась, опять подумывая о пустыне. А к девяти утра была уже в самом сердце исторической части города – крутила по тенистым переулкам, пока не оказалась на улице, на которой в столетнем особняке, возвышающемся над садиками, живыми изгородями и чугунными оградами, жила Ченнинг.

Отец девушки встретил Элизабет в дверях.

– Детектив Блэк… Вот уж не ждали.

Ему было хорошо за пятьдесят – симпатичный, подтянутый мужчина в джинсах, рубашке-поло и туфлях-лоферах на босу ногу. Встречались они уже не единожды, и каждый раз при непростых обстоятельствах – в отделе полиции в день исчезновения Ченнинг; в больнице, сразу после того, как Элизабет освободила ее из подвала; в тот день, когда полиция штата официально завела расследование по случаю смерти Брендона и Титуса Монро… Человек могущественный и властный, он явно не привык к таким вещам, как бессилие полиции и душевные и физические травмы дочери. Элизабет это понимала. Но это ничуть не облегчало общение с ним.

– Я бы хотела поговорить с Ченнинг.

– Простите, детектив, но еще слишком рано. Она отдыхает.

– Она просила меня позвонить.

– Да, но это больше похоже на личный визит.

Элизабет присмотрелась поверх его плеча. Дом был полон темных ковров и массивной мебели.

– Она очень хотела видеть меня, мистер Шоур. По-моему, нам важно поговорить.

– Послушайте, детектив. – Он вышел на крыльцо и прикрыл за собой дверь. – Ладно, давайте забудем о том, что пишут в новостях. Давайте забудем, что вы под следствием и что полиция штата доставила моим адвокатам большую головную боль, пытаясь добраться до Ченнинг, которая по какой-то причине категорически отказывается общаться с ней. Давайте отодвинем все это в сторонку и перейдем к сути дела. Мы очень ценим то, что вы сделали для нашей девочки, но ваша часть задачи уже выполнена. Моя дочь дома, в полной безопасности. Теперь мы сами о ней позаботимся. Ее мать и я. Ее семья. Наверняка вы это понимаете.

– Конечно. Это даже не обсуждается.

– Ей нужно поскорей забыть все те жуткие вещи, которые с ней случились. А это у нее не выйдет, если вы будете постоянно сидеть рядом с ней.

– Забыть – это не то же самое, что справиться.

– Послушайте! – На миг лицо его смягчилось. – Я выяснил про вас достаточно, чтобы понять: вы хороший человек и грамотный полицейский. Это идет от судей, от других офицеров полиции, от людей, которые знают вашу семью. Я не сомневаюсь в ваших добрых намерениях, но ничего хорошего сделать для Ченнинг вы уже не можете.

– Тут вы ошибаетесь.

– Я передам ей, что вы заезжали.

Он попятился было в дом, но Элизабет перехватила край двери, прежде чем та успела закрыться.