Путь искупления

После этого Гидеон уже по-настоящему разрыдался, но это все равно было ее самое любимое воспоминание, и Элизабет держала его поближе к сердцу каждый день своей жизни. Он никогда больше не произносил чего-то подобного, но в то утро между ними произошло нечто особенное, и было трудно смотреть на туман, не испытывая любви к Гидеону, которая болью отзывалась в груди. Но сейчас все было по-другому, так что она стряхнула с себя эмоции и постаралась сосредоточиться на том, что поджидало ее в ближайшие несколько часов. Эдриена ждал суд, а это означало журналистов, вопросы, знакомые с лучших времен лица. Элизабет терялась в догадках, будет ли он выглядеть столь же сломленным, и есть ли у копов достаточно на него материала, чтобы и дальше держать его за решеткой. Обвинения в незаконном проникновении явно маловато. Смогут ли они предъявить ему обвинение в убийстве? Она мысленно прокрутила в голове его жизнь, словно видеоролик, и поняла, пока проделывала это, что проще тревожиться за будущее Эдриена, чем за свое собственное, – по крайней мере, до тех пор, пока ей самой не предъявят обвинение. И все же такой риск несомненно был тоже, и это могло случиться хоть прямо сию секунду: автомобили в тумане, копы с обнаженными стволами… Что она скажет, если вдруг появятся Гамильтон с Маршем? Что будет делать?

– Вам нужно бежать.

Обернувшись, Элизабет увидела, что Ченнинг тоже проснулась.

– Что ты сказала?

Девушка резко села на кровати; ее глаза поймали свет от окна, а все остальное казалось темным и бесформенным в полумраке.

– Если мы не собираемся сказать правду насчет того, что я сделала, вам нужно уходить. А может, нам обеим нужно уходить.

– И куда нам податься?

– В пустыню, – произнесла Ченнинг. – В то место, которое мы сможем видеть вечно.

Элизабет присела на кровать. Глаза девушки так калейдоскопично отсвечивали в полутьме, что абсолютно все казалось реальным. Побег. Пустыня. Даже будущее.

– Ты знала, про что я только что думала?

– Откуда бы мне знать?

Элизабет выждала полсекунды, думая, что девушка все-таки знала.

– Давай-ка спи дальше, Ченнинг.

– Ладно.

– После поговорим.

Элизабет прикрыла дверь спальни, а потом приняла такой горячий душ, который только смогла вытерпеть. После этого обработала раны на запястьях, натянула джинсы, сапоги и рубашку с узкими манжетами. Она уже сидела в гостиной, когда перед дверью показался Бекетт.

– Две вещи, – произнес он. – Во-первых, вчера вечером я перегнул палку. Здорово перегнул. Прости.

– И это всё?

– А что мне еще сказать? Ты – мой напарник. Это важно.

– Ну а второе что?

– Второе – я по-прежнему хочу, чтобы ты встретилась с начальником тюрьмы. Он встает рано. Он ждет тебя.

– Эдриену предстоит суд.

– Первые слушания по-любому не раньше десяти. Времени навалом.

Элизабет прислонилась к двери, думая, насколько она устала и как хочется кофе, и что даже для нее час слишком ранний, чтобы стоять в дверях и разговаривать с Чарли Бекеттом.

– Почему ты хочешь, чтобы я с ним встретилась? Настоящая причина?

– Та же, что и раньше. Я хочу, чтобы ты наконец осознала, что представляет из себя Эдриен Уолл.

– И что же он из себя представляет?

– Сломленного, склонного к насилию, окончательно отпетого уже человека.

Бекетт закончил фразу длинной многозначительной паузой, и Элизабет изо всех сил постаралась понять, что ему надо. Тюрьма играла важную роль в жизни города. Она означала рабочие места, стабильность. Ее начальник располагал очень большой властью.

– Он покажет мне что-то, чего я до сих пор не знаю?

– Он покажет тебе правду, и это все, чего я прошу. Чтобы ты открыла наконец глаза и поняла.

– Эдриен – не убийца.

– Просто съезди. Прошу тебя.

– Ладно, хорошо. Съезжу к этому твоему тюремщику.

Элизабет стала закрывать спиной дверь, но Бекетт перехватил ее, пока та не успела захлопнуться.

– Ты в курсе, что она – стрелок?

Элизабет застыла на месте.

– Только вчера вечером выяснил. Ченнинг – настоящий снайпер. Ты это знала?

Элизабет отвернулась, но Бекетт все понял.

– Этого не было в твоем рапорте.

– Потому что совсем ни к чему всем про это знать.

– Не надо знать что? Что она смогла бы разобрать твой «Глок» в полной темноте, а потом собрать его и отстрелить из него хер комару? Я видел ее спортивные результаты. В этом деле она способна обставить девяносто девять копов из сотни!

– Я тоже.

– Вчера она чуть не сожгла свой собственный сад к чертям собачьим. Ты и про это не в курсе? Такой костёрище развела, что начальник пожарной команды говорит, непонятно еще, как дом уцелел. И соседский тоже. Могли погибнуть люди.

– Ну почему ты никак не отстанешь, Чарли?

– Потому что ты мой друг, – ответил Бекетт. – Потому что Гамильтон с Маршем охотятся за тобой, и потому что нам нужна альтернативная версия.

– Нету тут никаких альтернатив.

– Есть эта девчонка.

– Девчонка? – Лиз навалилась на дверь, пока из щели не стал виден только единственный глаз. – Что касается тебя, то не должно быть тебе дела ни до каких девчонок!

* * *