Путь истины

34. Когда душа, пройдя путями смирения чрез многие испытания и искушения, будет достаточным образом очищена, и вследствие сего удостоится в глубине своей познания сущностного и чистого действия Божия, – тогда всё, что она делала, чувствовала и испытывала до того, станет для неё грубым, плотским, немощным и слабым – даже самые её внутреннейшие и чистейшие действования в сфере богообщения (хотя им несомненно содействовала благодать). Душа увидит всё своё искусственным, перемешанным, по-человечески недостаточествующим и недостойным. Однако вовсе не нужно отвергать этот прошлый опыт как нечто худое или обесценивать его. Тем более нельзя этого делать по отношению к другим ищущим Бога душам, которые, быть может, не в состоянии испытать в себе столь чистое действование Божие. Человек, ощущающий его, уже не смотрит на вещи, насколько они хороши в своём роде и в своём месте, но оценивает их в сравнении с открывшейся ему возвышенностью и чистотой сущностного действования Божия, в свете которого, как уже сказано, всё прочее представляется ему совсем ничтожным и лишённым сути. Но это суждение, будучи добрым и правильным для такого человека, далеко не всегда полезно и хорошо для других.

35. Не достигшая сего душа не может даже и представить себе, как слабы, недостаточны и худы все наши собственные дела, когда они исходят от нас самих – даже если это касается наивнутреннейших и наидуховнейших вещей. Посему со всей настойчивостью нужно советовать внутреннему человеку, чтобы он учился в своём сообращении с Богом, во-первых, мало-помалу отступать от собственных грубых дел, блюсти субботу для Господа (Втор. 5, 12) и давать Ему действовать в себе Своим Духом, – а во-вторых, постепенно распознавать в себе опыт чистого действования Божия (когда у человека в глубине сердца пропадает стремление действовать самому и появляется свидетельствуемое миром Божиим желание внутренней приимательности), всецело предавать себя действию Премудрости Божией, оставляя всякую заботу о себе.

36. Чтобы, однако, никто из не умертвивших в себе ветхого Адама не взял из вышесказанного повод к ложной свободе, нужно, с одной стороны, обратить внимание на то, что уже сказано в §§ 18–20; а с другой – руководствоваться следующим всеобщим правилом (если, конечно, Сам Бог не сделает из него исключения, проводя человека особыми путями испытаний и страданий), а именно:

1) когда Бог действует в нас, то нам надлежит умолкнуть, убезмолвиться и всецело представить себя Ему;

2) если мы не обнаруживаем в себе действования Божия, то мы должны, как сказано выше, ожидать и чаять оного пред лицем Его чрез святое субботствование и отстранение от всего.

В такое время ожидания неполезно полное безмолвие и бездействие. Здесь можно, и даже необходимо, совершать своё внутреннее делание, если благодать даёт нам свободу действовать. Делание наше должно быть сообразным нашему состоянию, совсем простым, сердечным, исполненным любви, тихим, кротким, в полном предании себя Богу, как пред Божьими очами. И мы всегда должны быть готовы по малейшему Его мановению, когда мы почувствуем Его действие, остановиться, убезмолвиться и предоставить место Ему.

XII Молитва

37. Господи Боже, единая, бесконечная и высочайшая Сущность, и даже Всесущность, и больше, чем Сущность! Достаточно Тебе со властью сказать: «Я есмь» (Исх. 3, 14), – и это будет столь безгранично и несомненно истинным, что не потребуется никакого подтверждения сим словам, исходящим из уст Твоих. «Я есмь, живу Я» (Втор. 32, 39–40).

38. Ей, аминь! Ты есть. Мой дух падает в прах пред Тобою, и вся внутренняя моя (Пс. 102, 1) приносит тебе сие исповедание – Ты есть. О, сколь блаженно и бесконечно ценно для меня, что Ты есть, и не можешь не быть! Сколь блажен я, что знаю, что Бог есть, и что я могу исповедать Его сущее бытие! Услышите сие, все творения (Пс. 48, 2) – Бог есть! Благодарю Тебя, Боже, что Ты есть! Высшее благо моё в том, что Ты есть, и что Ты таков, каков есть! Я предпочёл бы, чтоб не было меня, не было ничего, чем если бы не было Тебя!

39. Но что есмь я? и что есть всё? Каков я, и каково всё? Мы есть только потому, что есть Ты, и потому, что Ты хочешь, чтобы мы были – бедные, малые сущности, которые в сравнении с Тобой и Твоей Сущностью могут быть названы только тенью, обликом, и отнюдь не сущностью как таковой. Сущности всего исчезают пред Твоей Сущностью так же, как свет малой свечи исчезает в великом блеске солнца, так что света свечи никто не видит, как будто его и вовсе нет, ибо он преодолён и поглощён светом солнца. Ах, если бы Ты так преодолел и так поглотил меня! Это было бы истиной лица Твоего (Пс. 4, 7) и истиной моего облика. Твоё величие, моя малость; Твой преизбыточествующий свет, мой малый свет, а точнее говоря, тьма; Твоё чистейшее действование, мои столь недостаточествующие потуги… Твоё всё да превзойдёт и да угасит моё ничто!