Путь к Академии

— Сир!

— Выбросьте куда-нибудь мусор, — сказал Клеон, пересыпая скорлупу в услужливо подставленную ладонь садовника.

— Слушаюсь, сир.

— Тогда уж и у меня заодно заберите, Грубер, — попросил Селдон.

Грубер протянул руку и почти застенчиво проговорил:

— Слушаюсь, господин премьер-министр.

Он поспешно удалился, а Император с любопытством посмотрел ему вслед.

— Вы что, знакомы с ним, Селдон?

— О да, сир. Он мой старый приятель.

— Садовник? Ваш старый приятель? Кто он такой? Может, бывший математик? Неудачник какой-нибудь?

— Нет, сир. Ничего такого. Может быть, вы помните один случай? Это произошло тогда, когда… — Селдон прокашлялся, придумывая, как бы более тактично и осторожно назвать случившееся. — Когда, вскоре после того как вы своей милостью назначили меня премьер-министром, моей жизни угрожал некий сержант.

— А, покушение, — небрежно проговорил Клеон и поднял глаза к небесам, словно искал там успокоение. — Просто не понимаю, почему все так боятся произнести это слово.

— Может быть, потому, — сказал Селдон, в душе презирая себя за то, что лесть теперь так легко срывалась у него с языка, — что все мы гораздо больше печемся о том, как бы что-нибудь непредвиденное не случилось с нашим Императором, чем вы сами, сир.

Клеон иронично усмехнулся.

— Ну-ну… А при чем тут Грубер? Так его зовут?

— Да, сир. Мандель Грубер. Уверен, вы вспомните, как обстояло дело. Некий садовник бросился мне тогда на помощь. Он был готов голыми руками защищать меня, не испугавшись вооруженного сержанта.

— Ах да! Так это он самый и есть?

— Да, сир, это он. С тех пор я считаю его своим другом и почти всякий раз, когда прогуливаюсь по парку, встречаю его. У меня такое впечатление, что он взялся меня оберегать. И, естественно, я питаю к нему самые добрые чувства.

— А я вас и не виню нисколько… Кстати, раз уж мы коснулись этого вопроса… как поживает ваша отважная супруга, доктор Венабили? Что-то я её редко вижу.

— Она ведь историк, сир. Вся в прошлом.

— Слушайте, вы её не боитесь? Я бы боялся, будь я на вашем месте. Мне рассказывали, как она налетела на сержанта. Его можно пожалеть.

— Она горой стоит за меня, сир. Боится. Правда, в последнее время бояться нечего. Всё спокойно.

Император задумчиво посмотрел в ту сторону, куда ушёл садовник.

— А мы как-нибудь вознаградили этого человека?

— Я позаботился об этом, сир. У него жена и две дочери, и я так устроил, что для каждой из дочерей отложена значительная сумма на образование их детей в будущем.

— Хорошо. Но я думаю, что его стоит повысить в должности. Он хороший садовник?

— Превосходный, сир.

— А наш главный садовник Малькомбер или как его там — что-то не припомню… Похоже, он уже не слишком годится для этой работы. Ему уже давно за семьдесят. Как вы думаете, а Грубер справится?

— Уверен, справится, сир, но только он безумно любит свою работу. Она позволяет ему подолгу бывать на свежем воздухе при любой погоде.

— Забавная рекомендация. Ну ничего, я думаю, он справится и с руководящей работой, а мне нужен кто-то, кто сумел бы придумать кое-какие новшества. Гм-м-м… в общем, я подумаю. Может быть, ваш друг Грубер — как раз тот человек, который мне нужен… Да, Селдон, что вы, кстати говоря, имели в виду, сказав, что в последнее время всё спокойно?

— Только то, сир, что никаких признаков недовольства среди придворных не отмечается. Неизбежная тенденция к интригам близка к минимуму как никогда.

— Вы бы так не говорили, Селдон, будь вы на моём месте. Послушали бы вы всех чиновников с их вечными жалобами. И как вы только можете мне говорить, что всё тихо и спокойно, когда мне каждую неделю докладывают о серьёзнейших авариях на Тренторе?

— Подобные происшествия случаются всегда, сир.

— Что-то не припомню, чтобы они когда-нибудь случались чаще, чем за последнее время.

— Очень может быть, сир, так оно и есть. Коммуникации стареют. Для того чтобы произвести необходимый ремонт, нужен определённый срок, необходимо произвести колоссальный объём работ и вложить значительные средства. А сейчас не то время, когда люди спокойно воспримут рост налогов.

— Такого времени никогда не бывает. Похоже, людям не слишком нравятся все эти аварии. Этому следует положить конец, и вы, Селдон, проконтролируете этот вопрос. А что говорит по этому поводу психоистория?

— То же самое, что элементарный здравый смысл: всё на свете приходит в негодность.

— Ну… в общем, можно считать, настроение у меня теперь испорчено на весь день. Ладно, разбирайтесь сами, Селдон.

— Слушаюсь, сир, — спокойно кивнул Селдон.

Император зашагал ко дворцу, а Селдон подумал о том, что и у него самого настроение на весь день испорчено. Эти аварии на Тренторе были той самой альтернативой, которая ему всё меньше была по душе. Но как их прекратить и перебросить кризис на Периферию?

Психоистория молчала.

Глава 7