Путь к Большой Земле

Голландец заверял, что Астафьев провел четырнадцать лет в путешествиях в Китай через Сибирь. Племянник Скорой Записи рассказал де Брейну о жизни, быте и верованиях якутов, ламутов, юкагиров, чукчей. Астафьев совершенно правильно и смело для того времени отметил тюркское происхождение якутов и разность языков у других перечисленных им народностей.

Он знал об эскимосах, которых называл чукчами, указывая, что они носят в прорезях, сделанных в щеках, «зубы» из моржовой кости. Полное совпадение со сказанием Семена Дежнева о «зубатых людях»!

В годы своих скитаний Михаил Астафьев посещал поселения приморских чукчей, которых он называл «лежачими», в отличие от чукотских кочевников-оленеводов. Судя по ряду примет, он побывал на берегах пролива между Азией и Америкой.

Любопытно, что когда де Брейн записал в Архангельске рассказы о ненцах (самоедах), он пришел к Астафьеву и попросил его проверить достоверность этих сообщений. Невольно напрашивается мысль: не был ли Астафьев составителем сочинения «Описание самоедов Новой Земли», лет за десять до приезда де Брейна на русский Север присланного Витсену из Архангельска, так же, как и сообщения о достижении русскими Святого носа? Часть архангелогородских данных была включена в первое издание книги Витсена, в 1692 году.

Так или иначе, через де Брейна амстердамский бургомистр Витсен имел связь с современником Дежнева и двоюродным братом Михаила Стадухина.

Остается добавить, что Михаил Астафьев-Стахеев-Гусельников сам был незаурядным мореходом, начавшим свои плавания еще в Мангазее. В старинных бумагах отмечены его морские походы с Лены на Яну и Индигирку[4].

Из Архангельска де Брейн отправился в Устюг Великий, посетил Вологду и Ярославль и в начале 1702 года прибыл в Москву. Здесь он попросился ехать вместе с Петром Великим в Воронеж.

До этой поездки де Брейн получил возможность встретиться с уже знакомым нам боярином Иваном Мусиным-Пушкиным, тогда начальником Монастырского приказа и Приказа книг печатного дела. Покровитель Кориона Истомина, столь смело наметивший морские границы Северной Америки у рубежа Северной Московии, проводил время в увлекательных ученых беседах с де Брейном, которого, кстати, сопровождал и в Воронеж.

Де Брейн не только пополнил сведения о Сибири и Китае, полученные им в Архангельске, но и сверил их со свидетельствами просвещенного петровского боярина.

В Ост-Индию де Брейн, однако, поехал не на пути вокруг Носа, в существовании которого он, видимо, не сомневался, а сушей — через Персию.

Но, вернувшись на родину в 1708 году, голландец, конечно, довел до сведения Витсена и Дома Восточной Индии все, что он слышал на Руси о путях в Индию и Китай.

ЗЕМЛЯ ЗА «ПЕРЕЛИВОМ»

Между тем на Северо-Востоке продолжались замечательные открытия.

Как узнали о существовании островов, которые впоследствии стали называться Командорскими?

История этого открытия поучительна хотя бы тем, что дает представление о размахе исканий землепроходцев и мореходов.

Ничем не примечательный до этого служилый человек Михайло Наседкин в 1702 году вместе с приказчиком Зиновьевым, носившим прозвище Многогрешного, отправился из Анадырского острога на Камчатку. Они ехали на оленях и собаках до Пенжинского острога. Там путешественники построили карбасы и, дойдя на них до Пенжинского устья, поплыли морем к берегам Камчатки: Высадились они на северо-западе, у реки Лесной. Оттуда эти бесстрашные странники побрели на лыжах к восточному побережью полуострова и достигли устья реки Камчатки.

«И против Камчатского де устья значится остров, а какие на этом острову люди есть, того де он, Михайло, не ведает, и преж сего на том острову русские люди бывали ль, того де он, Михайло, ни от кого не слыхал» — так впоследствии писали в «скаске» о скитаниях анадырского служилого[5].

Что делал Наседкин на Камчатке до 1706 года — неизвестно. Но в этом году он с отрядом в пятьдесят человек мчался на собачьих нартах к мысу Лопатка. (Он и был тем «уступом», о котором писал Витсен.) Там Наседкин увидел, что в «Нос земли» пришло море, как он выражался, а за «переливом» морским видна какая-то земля. Добросовестный Наседкин все сокрушался, что ему эту землю не на чем проведать: близко нет леса для постройки судов и негде взять якорей и снастей. Так он увидел первый остров Курильской гряды.

С Камчатки Михайло Наседкин возвращался сушей, пробираясь на Анадырь и колымское плотбище, совершая невероятный путь по самым гиблым местам. Сплыв по Колыме до устья, этот славный открыватель пошел на запад Ледовитым океаном.

В пути он сделал третье известное нам открытие — увидел один из Медвежьих островов. Все это повлекло за собой усиленные поиски новых земель на Северо-Востоке. Открытие «волнохищной Америки», как и другие великие обретения на Ледовитом и Восточном морях, было не за горами.

ПЕТРОВСКИЕ ЗАМЫСЛЫ