Путь к дому

Быстроногие кони-мысли неслись одна за другой, не давая зацепиться им за гриву. Сильвия бездумно смотрела на танец мелких пылинок в золотом солнечном луче, не замечая, что закусила губу уже в кровь. Владыка верно истолковал жест:

— Сильвия… Ты настолько ненавидишь Поднебесный?! — Элладиэль растерялся. — Почему?!

— Потому! Потому что он такой же ледяной, как эта зима! Потому что для вашего мира я только ничего незначащее мгновение! Пустой пшик. Твой мир, Владыка, смотрит сквозь меня, презирая.

Элладиэль подошел совсем близко и уперся лбом в стену возле Сильвии:

— Скажи, как мне выбрать между вами, Госпожа?! Там мой народ, мой мир, и сейчас там… неспокойно. Поднебесный нуждается во мне. Я давал миру клятву, что не покину его в трудный час. Не предам, не кину в омут братоубийственной войны! Но и оставить тебя я не могу!

Сильвия чувствовала, как от злости колотится сердце, как вспотели руки, и она сжала кулаки еще крепче:

— Скажи, сколько мне осталось? Десять, двадцать лет? Быть может, тридцать!? Сколько из тех лет, что я прожила, принадлежали мне? Первые семнадцать? Или ни одного? Отчего я не могу выбирать, где могу провести свой несчастный, ничего не значащих для вас, бессмертных, миг?! Отчего даже этот миг подчинен Вам?! Элладиэль, что такое моя жизнь в глазах бессмертного? Едва заметный пшик! Фух — и как не было ничего! Но для меня это жизнь. Моя жизнь!

Сильвия заплакала, Владыка не выдержал:

— Прости, так уж вышло, что твой миг настолько ценен для меня, что остальное неважно. Вы правы, Госпожа, здесь у меня есть все: ты, дети, дом, и даже… союзник!

Он подошел и крепко обнял так горько плакавшую собеседницу.

— Ты не можешь остаться! — она с невероятным внутренним усилием отстранилась. — Твой мир зовет тебя. Ты ДОЛЖЕН пойти! Светлейший. Мне ли не знать о долге?!

— Ради тебя, Сильвия, я нарушу все клятвы мира, — спокойно ответил Элладиэль, напоминая так, что одну он уже нарушил. Последняя драконица осталась жива.

От этих слов Сильвия вдруг словно одеревенела. Но Владыка не обратил на это внимание. Он гладил Сильвию по голове и думал, что не так уж и важно, где биться с демонами. Если ему суждено сегодня погибнуть, то пусть его жизнь станет ценой за мир Младших, где так хорошо и уютно его драконице.

«Алеон, нам нужна армия. Сегодня демоны дадут бой».

«Хорошо, — Алеон успел успокоится, — часть сил уже на подходе, Владыка. Они просят снять барьер и пропустить их».

Тем временем Сильвия все продолжала плакать.

— Госпожа, о чем же ты плачешь теперь? — обреченно вздохнул Владыка.

— А что будет с Мари и Григом?

— А что с ними будет? — Элладиэль удивился, дети замечательно с ними жили.

— Они останутся здесь одни?

— О чем ты?

— Они сироты, у них никого нет кроме нас.

— Ну… А сейчас им плохо?

— Что с ними будет, когда мы уйдем?

— Я же сказал, мы остаемся! — удивился Элладиэль.

— Владыка, Ваш мир зовет Вас. Вы не можете не пойти. Вы дали клятву! Моя жизнь не стоит целого мира, но вас в этом не убедить. Вы ведь пощадили последнего дракона. Вы нарушите еще одну клятву. Умирать я не хочу, как не хочу, чтоб из-за меня нарушали Слово.

— Ты уйдешь в Поднебесный? — изумленно переспросил Элладиэль.

Сильвия утерла слезы, глупо плакать над тем, чего никак нельзя изменить. В тишине потрескивало и шипело. Сильвия слушала, как отстреливают смолой ветки в сердце их дома — печи. Огонь больше не будут кормить, и дом уснет сном зимы и запустения, чтобы обратиться в гнилые и пустые руины:

— Итак, что будет с бедными Григом и Мари? Дети умрут здесь без нас и очень скоро. Мой мир, увы, не совершенен, а местами откровенно уродлив, сироты здесь долго не живут.

— Мари и Григ отправятся с нами. Я их не оставлю и дам все, что необходимо. Если они захотят, смогут вернуться, когда подрастут. Что ты хочешь для себя, Госпожа? Чем я могу отблагодарить тебя?

— Ничем. Я возвращаюсь в Поднебесный, потому что должна. За долги не благодарят. Я ведь тоже давала клятву, и даже не одну… Настал черед выполнять обещанное… Что я могу взять с собой? — Сильвия говорила ровно и отрывисто, без эмоций, как солдат на плацу.

— Моя Госпожа… Мы можем остаться! — Элладиэль был не рад победе. Выходит, и он тащил за косы не хуже любого степняка.

— Нет, не можем. Вы не уйдете без детей. А я не отдам их Вам. А значит, это и мой долг теперь.

Он с минуту о чем-то думал.

— Спасибо, моя Госпожа. — тихо произнес Элладиэль. Но Сильвия на него не смотрела, она смотрела только на золотую пыль в луче солнца:

— Владыка, что я должна буду делать? В чем будут заключаться мои обязанности?

Спросить о двойной клятве у нее не хватало духа, чья она теперь?

Элладиэль на секунду замер, потом осторожно выдохнул:

— Нашу с тобой клятву слышали все. В глазах моего мира ты Госпожа. И мать наследников. Однако, общение с эльдарами не доставляет тебе удовольствия. Я просто попрошу у тебя терпения. И никто не посмеет даже мыслью оскорбить тебя.

— Владыка, я должна буду… должна буду служить Вам? — голос дрогнул. Она вдруг вспомнила все, что как-то обещала Владыке поднебесного за помощь ей и Алеону…