Путь к Дураку. Книга 2. Освоение пространства Сказки, или Школа Дурака

— А может поцеловать тебя?' — решилась Яга на крайнее средство. Воцарилась длинная пауза.

— А что, — сказал ожившим голосом Гоблин, — давай — целуй. Глядишь, стошнит хотя бы.

Звук звонкой пощечины разогнал у старика остатки сна. А дальше всё пошло-поехало так же, как накануне, — Яга разными способами прикладными разъясняла Гоблину, как её любить правильно надо; жених её заморский своими обидами показывал, как его любить не надо; а Леший, не у дел этих любовных оставшийся, нытьем да жалобами пытался стянуть на себя хоть толику внимания и показать всем, какие же они на самом деле бессердечные, по отношению к нему — Лешему.

Колпак, от молчания долгого пробудившийся, хохотал безостановочно, на дела эти глядючи.

— Учись, Петя, когда ещё такой случай выдастся, — не забывал он при этом старика наставлять. — Постарайся увидеть, что человек, ограниченный своим умом, редко себя ограничивает в навязывании этой ограниченности другим. Вот только происходит это у каждого по-разному — у кого-то через прямые указания, у кого-то через обиды, а кому-то для этого слезу пустить надобно, но в конечном счёте всё к одному сводится — к желанию кем-то управлять да свою правду навязывать.

— Если ты доволен собой, Петя, — смеялся колпак, — познай себя. И только, если ты доволен другими, — ты себя познал.

— А если ты всё ещё мучаешься от того, что тебя не понимают, — уже откровенно хохотал голос внутри старика, — поверь, если бы тебя всё же поняли, ты бы мучался ещё больше.

* * *

Сидел потом Петя на пенечке, к ступе бабкиной прислоняясь, да в ощущениях своих разобраться пытался. Разбередила что-то Яга с компанией своей в душе его.

— Ведь выяснил я уже, — думал старик, пытаясь собрать события сказок последних в кучу единую, — выяснил, что хотим мы во всех своих делах душу ближнего перевоспитать. Хотим Хозяина в нём лучше сделать, причём непременно — по мерке ума своего. А всего-то и нужно — разбудить… Да самому пробудиться, когда подобное сделать захочется.

— А как же это сделать, как от сна очнуться, — думал он дальше, — когда в гневе ты, скажем, или в обиде? Смехом? А если не получается смех, если очень уж болит, тогда как?