Путь к отцу

— Сейчас покажется. Давай остановимся на пригорке, обозреем родные просторы и поклянемся в любви к Отчизне.

Он действительно притормозил черного свирепого на вид автозверя, вышел из машины, заглянул в ближайший кустарник и затем вразвалку подошел к другу. Олег стоял в позе Наполеона, обозревающего поле Аустерлица. Виктор встал рядом и какое-то время рассеянно любовался широкими полями, кудрявыми лесами, россыпью селений и плывущими над притихшей землей в синих небесах диковинными кучевыми облаками.

— Велика Россия, а продавать уже нечего.

— Шутка не соответствует важности момента. Погляди — какая мощь, экая неисчерпаемая безмерная силища в этой земле, в этом народе, в этих масштабах. А если бы мы посмотрели на карте, что сейчас видим, то на целой простыне это была бы ма-а-ахонькая точка тридцать кэмэ на тридцать кэмэ. А что эту мощь держит?

Виктор шлепнул себя по лбу:

— Вот эта штука.

— Ошибаетесь, дражайший, — Олег показал рукой на белеющие там и тут свечи церквей и колоколен. — Вот это.

— Ты серьезно?

— Абсолютно, Витюшенька. Если в одночасье изъять все церкви и монастыри со всем их населением — в ту же секунду вселенная превратится в точку. В ту самую, из которой она вылупилась.

— Откуда у тебя такие сведения?

— Будешь смеяться, но со времен изучения квантовой теории поля.

— Это когда ты чуть умом не съехал?

— Примерно.

— Так, может, все-таки сдвижка состоялась?

— Ах, полноте, любезный Виктор Борисыч, вы не на публике... — Олег погасил усмешку и серьезно произнес: — «Горе имеим сердца!» Не заземляй высокое напряжение, но используй во благо. Я для чего согласился ехать? Чтобы в какую-нибудь обитель заехать, да как порядочные классические предшественники там истины поискать-поспрошать. Как Пушкин, Достоевский, Гоголь, Леонтьев, Шмелев.

— Сомневаюсь я, Олег, что после революционных годочков сохранилось там искомое тобой напряжение. Скорей всего, бутафория музейная.

— Согласно моей теории, этого быть не может. Если вселенная еще не скукожилась в точку, значит, ее держат. А если держат, то надо их найти. Они есть. Иначе быть не может. У меня такое предчувствие, что мы не только найдем, но нас ждет крупной величины открытие или переворот с хилой головы на крепкие ноги.

— Тогда в путь, соискатель истины! По коням.

По пути их следования возникали из-за горизонта и сияли золочеными куполами церкви и монастыри. Но Олег мотал головой: не здесь. И они неслись дальше. Олег листал карты областей, купленные им заранее. Уже две области они проехали, и две «отработанные» карты вернулись в бардачок. Он командовал, куда сворачивать, разливал кофе, иногда сам садился за руль. Для остановок выбирали места на возвышенностях, чтобы «обозревать широкие дали и поднимать напряжение поиска».

После остановки на обед в придорожном ресторане они свернули на какой-то глухой проселок и мчались, поднимая клубы пыли, сквозь лесной бурелом. Несколько раз сворачивали на совсем уж глухие тропы, снова выезжали на разбитые проселки, иногда удавалось отдохнуть на отрезке хорошего асфальта. Виктор перестал спрашивать друга, полностью доверившись его чутью, только выполнял штурманские команды и в пол-уха слушал пространные бормотанья о его «теории напряжения и держания» вперемежку с малопонятными фразами из церковных служб.

Но вот из-за кромки леса показался крест и засиял в лучах заходящего солнца. За поворотом забелели стены монастыря. «Здесь», — уверенно сказал Олег. Они подъехали к воротам и остановились.

Олег вышел, поговорил с кем-то через квадратное окошко в толстой крепостной стене, и ворота со скрипом открылись. Виктор въехал на территорию монастыря, впереди бежал бородатый монах в черной длинной одежде и показывал, куда ставить машину.

Виктор выключил двигатель и вышел из машины. Только цвиркание стрижей в небе нарушало тишину. После быстрого мелькания заоконных пейзажей здесь поражали вековое спокойствие и устойчивость. Он оглянулся. Два собора со следами недавних ремонтных работ, одноэтажные древние постройки с небольшими оконцами под наскоро залатанной шиферной крышей. Огород с ровными грядками кабачков, помидоров и огурцов. Кроме привратника, вокруг никого. Олег вышел из углового домика, с ним седобородый старец в черной монашеской одежде, с крестом на груди. Тот подошел, поклонился и глуховатым голосом произнес:

— Добро пожаловать. Сейчас братия на трапезе. Если желаете, можете покушать. А потом и ко мне приходите.

Олег повел его в здание из кирпича с облезлой побелкой. Покосившиеся двери скрипнули, и они вошли в полутемное помещение, где за длинным столом сидели несколько монахов и молча ели. Они подняли на вошедших глаза и продолжили безмолвную трапезу. Когда гости присели за край стола, к ним бесшумно подошел послушник с пустыми мисками и ложками. Бородатый сосед положил им пшенной каши с тертой морковью и сдобрил жиденькой подливой. В это время молодой монах стоя читал книгу.