Путь к Порогу

Обратно он прибежал довольно скоро — болотники еще не сняли все тюки. Герб стоял у одной из хижин, разговаривая с лупоглазым хозяином. Очевидно, договаривался насчет ночлега. Кай подошел к ним.

— Это цветочный, — сказал он, протягивая Гербу глиняный горшок. — За древесный просят дешевле, но в этом году он явно не удался. Разве что липовый. Рыбу здесь отдают почти даром: на медную монетку можно купить два десятка длиннохвостиков и десяток усачей. Или пять полосатиков и пару больших голованов. Сушеная рыба чуть дороже и почти равняется в цене с копченой. Только здесь коптят холодным дымом, горячим дымом никто не коптит. А вот кукурузные лепешки дороговаты, но это потому, что ярмарка, а в обычные дни они стоят столько же, сколько везде…

Кай говорил долго, почти вдвое дольше того времени, в течение которого находился меж палаток. Трури, освободившись, тоже подошел.

— Рукки недавно поколотил Игги за то, что тот в его отсутствие наведывался в его хижину к молодой жене. Катти Невезучий вчера запутался в своей сетке и чуть не потонул, — продолжал Кай. — А Инни Длинные Руки после праздника будут прилюдно сечь за то, что он опять выбирал рыбу из чужих сетей. У Криворотой Одди родилась тройня, и старейшины расценили это как добрый знак… Ты был прав, здесь мало чего случается. А ревуны действительно диковинные рыбы, — закончил Кай. — Из их плавников дудки делают. А еще говорят, с утра стояли три жаровни, на которых жарили нарезанное соломкой филе ревунов и раздавали бесплатно каждому желающему по маленькому кусочку. Завтра утром тоже жаровни поставят.

— Хорошо, — улыбнулся Герб, и мальчик понял, что он с честью выдержал экзамен, — только следующим утром нас тут не будет.

— Мы здесь наймем лодку? — осведомился Кай. — Придется две, а то и три нанимать. Здешние лодочки совсем маленькие — на одного человека, я видел. И… их ведь покупать придется насовсем, потому что обратно кто погонит?

— Молодец! — сказал Герб. А Трури рассмеялся:

— Ты смотри, все по косточкам разобрал, ну даешь!.. Только мы здесь лодку брать не будем. Проедем ниже по течению. Навестим Ашу.

— Кто это? Он тоже из Тихой Заводи?

— Он с Туманных Болот.

— Он болотник? — оживился Кай.

— Да, — кивнул Трури, — когда-то он учил Герба, как я теперь учу тебя.

* * *

Ниже по течению Горши раскинулись цветущие луга. Воздух, насыщенный ароматами трав и цветов, был густ и влажен. По правую руку от путников шумела бурная река под высоким берегом, а по левую — синела длинная полоска далекого леса. Как сказал мальчику Трури, здесь заканчиваются владения короля Ганелона. На вопрос Кая: «Разве не королевству Гаэлон принадлежат Туманные Болота?» — юноша ответил:

— Должно быть, никому из почивших и ныне здравствующих монархов не приходило в голову биться за эти земли…

Когда стало темнеть, болотники увидели пасущийся на лугу большой табун лошадей — таких же низкорослых и мохноногих, как их скакуны, а через час маленький караван остановился у большой хижины, крепкой, чисто вымазанной глиной, с большими окнами и входом, который вместо двери закрывала тростниковая циновка. Перед входом темнело кострище, выложенное камнями.

— Надо развести огонь, — сказал Герб, соскакивая с коня. — И приготовить ужин. Припасы можно найти в погребе, что за хижиной. Здесь мы и заночуем.

— Разве не надо спросить разрешения хозяина? — поинтересовался Кай.

— Он не против, — ответил юноша.

— Откуда ты знаешь?

— Он видел нас, когда мы проезжали мимо.

— Табун лошадей! — вспомнил Кай. — Здесь живет табунщик?

— Его зовут Аша. Он обучает лошадей болотников.

— Это он учил Герба? — Да.

Кай невольно оглянулся на старика. Сколько ему лет, интересно? И сколько же тогда лет его учителю?..

Аша появился, когда ужин был готов. Он подъехал на серой кобылице — неслышно появился из темноты, поздоровался со всеми низким, но уже заметно надрестнутым голосом. Кай смотрел на Ашу во все глаза и видел высокого, крепкого еще сухопарого старика с пергаментным лицом и белой густой бородой, ниспадающей до середины груди. Длинный дорожный плащ, скрепленный шнурками под горлом, покрывал круп лошади до самого брюха. Поперек седла покачивалась большая крепкая палка. Какая-то странность была в этом старике, но какая — Кай определить не смог до тех пор, пока Аша не спрыгнул с лошади. А определив, разинул рот. У старика не было левой руки и правой ноги — увечья удачно маскировались длинным плащом. Правда, передвигался Аша хоть и с помощью палки, зажимая ее на манер костыля под мышкой единственной руки, но довольно ловко.

— На Туманных Болотах, как видно, появится новый воин… — глянув на Кая, проговорил Аша. — Как тебя зовут?

— Кай, — сказал мальчик.

— Мое имя — Аша, — на мгновение склонил голову старик и повернулся к Гербу: — Труден ли был ваш путь? — спросил он, с некоторым трудом присаживаясь у костра.

— Не труднее, чем обычно, — почтительно ответил Герб.