Путь к Порогу

Парень, которому доверили крутить ручку вертела, успел уже порядком напраздноваться: выполняя порученную работу, он во всю глотку горланил песни и даже умудрялся приплясывать — с большим, кстати говоря, риском для собственной жизни, ибо, оступившись, рухнул бы в огонь и разделил участь злосчастного бычка. И вряд ли кто смог бы ему помочь. Относительно трезвыми в таверне оставались лишь служанки, сбивавшиеся с ног, разнося по столам кружки и кувшины.

Неподалеку от жаровни пригрелась компания гномов. Маленький народец оказался вовсе не чужд человечьему празднику. Один из гномов, возвращаясь со двора, вследствие выпитого перепутал стол, уселся за соседний и изумленно захлопал глазами, обнаружив вместо своих низкорослых собратьев верзил-крестьян. Крестьяне, впрочем, тоже удивились.

— Арьян… — выговорил заплетающимся языком один из них, пристально глядя на гнома. — Ты это… больше не пей… А то тебя от пива чего-то того… съежило… И борода до пупа оттянулась…

Какой-то мужик с реденькой рыжей бороденкой — вполне может быть, тот самый Арьян, — блуждая меж столов, сумел вычислить место дислокации своих собутыльников только примерно, поэтому бухнулся на свободный табурет, оказавшийся у соседнего стола, за которым сидели гномы. Тут пришел его черед изумляться причудливым переменам действительности.

— Ребятишки… — прокряхтел он, окинув мутным взглядом подземных мастеров. — Ну-ка марш домой к мамкам! Думаете, паклю на мордашки намотали, так за взрослых сойдете? Марш, кому сказал, детям тут не место!..

Болотники в общем веселье не участвовали. Они заняли дальний стол, съели по тарелке кукурузной каши и по порции вареной говядины. Впрочем, когда к Крису, шатаясь, подковылял какой-то хмельной мужичонка и с потешной свирепостью потребовал немедленно угостить его выпивкой, Крис молча кивнул и извлек из поясной сумки мелкую медную монетку.

Каю это не понравилось. Как он успел заметить, денег у его спутников было немного. И пусть крохотная медная монетка не могла нанести ощутимого ущерба кошельку путешественников, пьяные хари крестьян все еще были ненавистны мальчику. Он бы предпочел, чтобы Крис развернул гримасничающего попрошайку ударом по дурной косматой голове. Пускай тот поднял бы крик, на который сбежались его приятели! Болотники бы им показали! И он сам, Кай, непременно ввязался бы драку. Ух, он бы им показал!.. Ну почему Крис так поступил? А паскудный мужичонка, прихватив со стола монетку, горделиво удалился, подмигивая кому-то за соседними столиками — вот, мол, дурачки-чужестранцы предпочли откупиться, чтобы не связываться. И даже не поблагодарил.

Кай промолчал, отвернувшись в сторону, чтобы никто из болотников не заметил выражения его лица. Правда, почему-то все четверо в тот же момент дружно расхохотались, и Герб хлопнул Кая по плечу, отчего досада мальчика несколько уменьшилась.

Спать легли на крытом дворе, возле лошадей и сваленных кучей тюков.

* * *

А на следующий день случилось нечто, чему Кай объяснения подобрать так и не смог и о чем долго вспоминал с горьким стыдом.

Утром мальчик проснулся в дурном расположении духа, причину которого он сам для себя едва ли мог точно определить. Плотно позавтракав в таверне предусмотрительно оставленной еще с вечера кашей, болотники погрузили тюки на лошадей и еще затемно покинули двор, заваленный бесчувственными телами, словно после яростной битвы.

Дорога, по которой они ехали теперь, изменилась — ее почти не было видно в траве. И по пути уже очень редко попадались селяне, и по сторонам дороги уже не встречались низкие одинокие домишки.

Болотники с самого утра и до обеденного привала не проронили ни слова — ни один. Только Трури, по своему обыкновению, негромко насвистывал, покачиваясь в седле. Часа два спустя после полудня они остановились у ручья, близ которого росла дикая слива. Напоив коней и поев кислых жестких фруктов, четверо мужчин и мальчик продолжили путь.

Дурное настроение Кая усилилось. Странное поведение его спутников на деревенском постоялом дворе сбило мальчика с толку, и поэтому их молчаливость стала теперь настораживать Кая. А первым заговорить Кай не пытался из какого-то дурацкого упрямства. Он стал припоминать и другие странности этих людей, которых и раньше не мог объяснить… И, должно быть, вследствие не затянувшейся еще психической раны Кая начали мучить сомнения. Он все больше не понимал, что ждет его впереди.

Кто они такие, эти болотники? И так ли они благородны и честны, как показалось ему сначала? Может быть, они просто хотят выглядеть такими? А на самом деле…

Ночь застала путников в диком поле, густо поросшем полынью. Кое-где из низинок торчали белеющие в темноте березки — вот и все, что можно было разглядеть при свете крупных звезд, желтыми пчелами облепивших сине-черный небосвод.

Всадники спешились, освободили от груза тюков лошадей. Они по-прежнему не разговаривали, но в каждом их движении, в органичной череде этих движений ясно прочитывался определенный смысл. Будто четверо заранее договорились о том, что каждый из них будет делать.