Путь к себе, обретение духовной силы

Мерфелл-Вольф, описывая свой мистический опыт и озарения, утверждает, что "Пространственное", то есть высшее "Я" включает в себя все точечные "я" других людей и живых существ. Когда оно пробуждается в человеке, оно действует как великий Алхимический Растворитель, расплавляющий в сознании человека все индивидуализированные образы и помогающий выплавить новый образ единой реальности, где нет больше разделения на субъект и объект. Путь к себе завершается озарением, в результате которого внутренний наблюдатель в человеке становится, как утверждает индийская традиция, познающим поле возможностей и постигающим глубинный смысл формулы буддизма Махаяны: "Сансара есть нирвана, а нирвана есть сансара". Несмотря на огромное различие между низшим личным эго человека и его высшим "Я", нет непроходимой пропасти. Теософия говорит о наличии тончайшей связи или моста Антахкарана, связующего эти два уровня Единой Реальности. Вот что пишет об этом Е. П. Блаватская:

"Антахкарана есть наименование того воображаемого моста, тропы, что пролегает между божественным и человеческим эго, ибо они суть два отдельных Эго на протяжении человеческой жизни, вновь становящиеся единым Эго в дэвакхане (особом высоком посмертном состоянии. - С. К.) или нирване. Это может показаться трудным для восприятия, но в действительности с помощью знакомой, хотя и воображаемой иллюстрации понять сие совсем несложно. Давайте представим себе яркую лампу посреди комнаты, бросающую свет на твердую, покрытую штукатуркой, стену. Пусть лампа олицетворяет собой божественное Эго, а свет, бросаемый ею на стену, - низший манас, стена же будет символизировать тело. Тогда атмосфера, которая проводит луч от лампы к стене, будет в нашем сравнении представлять антахкарану. Предположим далее, что свет, проводимый таким образом, наделен рассудком и разумом и к тому же обладает способностью рассеивать все зловредные тени, мелькающие на стене, и притягивать к себе яркость, получая от них неизгладимые впечатления. Так вот, во власти человеческого эго изгнать тени (грехи) и усилить яркость (добродеяния), которые производят эти впечатления, и тем самым через антахкарану обеспечить себе постоянную связь и окончательное воссоединение с божественным Эго. Запомните, последнее не может произойти, пока в чистоте этого света сохраняется хоть единое пятнышко земного, или же материи. С другой стороны, связь эту никогда нельзя прервать, а окончательному воссоединению воспрепятствовать, доколе остается хоть одно единственное духовное деяние, или потенциальность, чтобы служить нитью связи; но как только угасла эта последняя искра и исчерпалась последняя потенциальность, разрыв неминуем. В восточной притче божественное Эго употребляется хозяину, который посылает своих работников возделывать землю и собирать урожай и который охотно владеет полем, пока оно приносит хоть малейший доход. Но когда земля становится действительно бесплодной, ее покидают, а вместе с тем погибает и работник (низший манас).

Однако, с другой стороны, - все еще прибегая к нашему сравнению, - когда свет, брошенный на стену, или же разумное человеческое эго, достигает стадии подлинного духовного истощения, антахкарана исчезает, свет более не передается, и лампа для него перестает существовать. Поглощенный свет рассеивается, наступает "затмение души"; существо живет на земле и затем переходит в камалоку просто лишь как уцелевшее скопление материальных качеств; оно никогда не может переступить ее пределы и перейти в дэвакхан, но тотчас воплощается вновь - человеческое животное и бич для других. Пусть "Джек Потрошитель" послужит типичным примером.

Сравнение это, каким бы фантастическим оно ни казалось, поможет правильно уловить эту мысль. Для личного эго не существует бессмертия, если только нравственная природа не сливается с божественным Эго. Выживает только то, что сродни самым духовным эманациям личной человеческой души. Преисполнившись в течение жизни понятия и чувства "Я - есмь - Я" своей личности, человеческая душа, носитель самой сущности кармических деяний физического человека, становится по смерти последнего неотъемлемой частью божественного Пламени (ЭГО). Она обретает бессмертие в силу того простого факта, что теперь она прочно привита к Монаде, которая есть "Древо Жизни Вечной".