Путь к сердцу Дракона (СИ)

— Прости ещё раз. Я попробую помочь.

Скорость, с которой я покинул Соню, была сродни резкой боли в груди. Подступал новый приступ. Я словно падал в бездну, срыв настигал меня. Гвардейцы, которые охраняли апартаменты, ничего не решали, мне нужен был их начальник. Тяжело дыша, я двинулся в направлении его кабинета.

— Помоги девушке попасть в Калитку к дракону.

Моя золотая массивная печатка легла на стол перед капитаном. Кое-что у меня всё-таки оставалось, я был прав, когда не отдал всё сразу.

Усатый увалень, напоминающий толстую гусеницу, не торопился с ответом. Золотая толстая цепь, подарок Иоланы, очутилась рядом с печаткой. Мы обменялись взглядами, и я вытащил из кармана именной навигатор в серебряном корпусе. Капитан, посмотрев на последний «аргумент», решил удовлетворить мою просьбу, сыто кивнул головой.

— Я помогу девчонке встретиться с драконом. Но больше не обращайся, я и так, нарушил все правила, — начальник спрятал мои вещи в выдвижной ящик стола, — тебя проводят.

Капитан обманул меня. На следующий день в то время, когда я ломал голову над тем как спасти Соню и Эрвина, их уже отправили на Великую Вершину.

После убийственной новости о том, что Соня и Эрвин уже на пути к Вершине, я вернулся в апартаменты во дворце, словно в тумане.

Иолана бросала свои вещи в огромный кофр, который должны были отправить почтовым экспрессом.

— Добромир, надо собираться, а ты где-то шляешься!

— Мне показалось или я ослышался?

— Я сказала именно то, что хотела сказать. Мне надоело искать тебя, бегать по всему дворцу, делать вид, что мы нечаянно разминулись. Это оскорбительно!

Я присел около стола, налил в стакан из графина воды, залпом выпил.

— Предлагаю закончить отношения, — сказал я.

— Что?

Иолана подскочила ко мне, сверкая глазами.

— Ты рехнулся?

Я видел девушку как сквозь колыхающее марево.

— Для тебя это уже не имеет значения.

Хотелось добраться до кровати и полежать в тишине. Но, видимо, в тот момент на солнце случилась незапланированная вспышка и исключила для меня такую возможность. Первая красавица Светозара набросилась на меня как фурия. Она бранилась, бросала в меня вещами, сорвала шторы вместе с гардинами, опрокинула два стула, графин с водой я предусмотрительно взял в руки, а то ненароком она бы швырнула в мою голову. Концерт достойный, чтобы его запомнить надолго.

— Сволочь! Изменщик! Я, рискуя здоровьем, вырвала третье место в эстафете. А вместо благодарности ты бросаешь меня?

— Ты не вещь, чтобы бросать.

В мой адрес полетели новые ругательства.

— Хам! Негодяй! Мерзавец!

Где были мои глаза? Или моя невеста раньше умело притворялась или я ничего не замечал в пузыре самолюбования и тщеславия, не видел за красивой обёрткой истинную сущность красавицы.

— Я не позволю тебе так со мной обращаться!

— Не позволяй.

Хоть перед глазами всё колыхалось, но сознание было четким. Я не останусь с Иоланой, не буду пить из лужи, представляя родниковую воду. Пусть Иолана хоть огнём изойдёт, как взбесившаяся драконица, мне всё равно.

— Ты прогоняешь меня, Добромир?

— Нет. Ты уходишь сама.

Настоящее время

Тяжело вспоминать Иолану, я всегда чувствовал себя виноватым в её смерти. Увы, с этим ничего не поделать. С трудом, но я всё же заснул, отключился. Снился Йохан Барановский, строго выговаривавший за Иолану, мать, грустно качавшая головой, Асанна, уходящая куда-то вдаль. Потом всё переменилось, и я оказался рядом с черной пожирательницей сердец.

— Ты сильно пожалеешь, Добромир, — сказала она мне голосом Иоланы

Всё ещё находясь в сетях кошмара, я почувствовал, как кто-то тряс меня за плечо.

— Добромир!

— Что с Иоланой? — были первые мои слова. — Что с ней?

В непроглядной тьме я словно и не открывал глаз.

— Выпей воды, — голос Асанны привёл меня в чувство.

Я оторвал голову от подушки, чтобы сесть. Протянул руку, шаря вокруг, как слепой. Мои пальцы нащупали кружку в холодной ладони Асанны.

— Ты замёрзла?

— Испугалась, — её голос был взволнован, — ты так громко стонал, разбудил меня. Тебе приснилась Иолана?

Зубы слегка стучали о край кружки, когда я глотнул воды.

— Не знаю. Полежи со мной.

Кажется, я вёл себя как ребёнок, боящийся темноты. Отчасти это было так, Миру не нравилась тесная комната и непроглядная темень. Ему не нравились мои мысли, я отчётливо чувствовал его недовольство. Хорошо, если бы так. А если всё гораздо хуже? Надо сказать, в тот момент я не осознавал насколько.

— Иолана сама выбрала свою судьбу. Нельзя удержать того, кто не любит.

— Я ей так и сказал. Но это было жестоко.

— Смотря, с какой стороны посмотреть.

— После разговора Иолана чуть атриум в Энобусе не снесла, когда взлетала. Кричала, что всех ненавидит. Хотя ненавидела одного меня. Только меня.

— Понимаю, это неприятно.

Асанна наощупь забрала кружку у меня из рук, допила оставшуюся воду.

— Иолану не вернуть. Надо думать, что делать дальше. Теперь нас четверо в одной лодке.

Ну да, рядом Соня. Думалка работала не в том направлении. Проблема оказалась гораздо шире, чем виделась вначале.

Глава 17. Казнь