Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Проявления этого процесса были достаточно очевидны для большинства населения. Замедление социально-экономического развития, растущий эгоизм правящей элиты, нарастание кастовости в механизме воспроизводства слоя руководящих работников, контраст усугубляющего дефицита на потребительском рынке с существованием замкнутой системы гарантированного снабжения партийных и государственных чиновников, ширившаяся коррупция и участие руководителей различных рангов в подпольном бизнесе, фактически прекратившаяся сменяемость высших руководителей, продолжавших занимать свои посты до самой смерти даже при очевидной утрате дееспособности («геронтократия») — все это подрывало доверие к официальной идеологии, вело к разочарованию в социалистических и коммунистических идеалах. Последние в глазах населения все больше и больше стали выступать как лицемерное прикрытие привилегий бюрократической касты.

Внутри самой бюрократии также нарастало равнодушие к провозглашаемым с высоких трибун лозунгам, и в молодой генерации номенклатуры все отчетливее проявлялась ориентация на западный образ жизни, тоска по возможностям западной буржуазии, что сопровождалось отчаянной борьбой за возможность пролезть на загранработу. Дававшие такую возможность МГИМО и Институт иностранных языков имени Мориса Тореза превращались в практически закрытые для «простой публики» учебные заведения. Понятное презрение к «геронтократии» было у этой молодой поросли номенклатуры густо замешано на зависти к «старикам», оккупировавшим руководящие кресла, и на презрении к их идеологическому догматизму, мешающему взять от жизни все, что можно.

Верхний слой правящей бюрократии ощущал растущее недоверие населения к результатам политики КПСС. Однако это недоверие пытались преодолевать не за счет поворота к решению назревших проблем, и не путем большей открытости в их обсуждении. Напротив, применялись меры по ужесточению идеологического контроля, предпринимались лицемерные идеологические маневры, вроде провозглашения, что страна вступила в этап «развитого социализма».

2.4. «Перестройка»: кризис нереализованных ожиданий

Политика «перестройки», провозглашенная в 1985 году под давлением все ухудшающейся экономической ситуации, и развивавшаяся поначалу под лозунгом «больше социализма», на практике в наименьшей степени опиралась именно на совершенствование социалистических элементов советского строя. Первым ее этапом была попытка оживить экономику традиционными командными методами. Была проведена кратковременная и не оставившая каких-либо заметных следов кампания «борьбы с нетрудовыми доходами». За ней последовала политика «ускорения», предполагавшая форсированный рост капиталовложений в производство современных машин и оборудования. Она дала очень небольшую отдачу, но вызвала перенапряжение бюджета. Не разобравшись толком с возможностями, противоречиями и последствиями этой политики, руководство страны скоро ухватилось за идеи, созвучные идеям «косыгинской реформы» — хозрасчет и расширение экономической самостоятельности предприятий. Вспомнили, наконец, и про самоуправление народа — принятый в 1987 году закон «О государственном предприятии» предусматривал создание Советов трудовых коллективов, обладавших довольно широкими полномочиями, в том числе правом избрания и увольнения директоров.

Развитие перестройки было переориентировано на все более широкое использование рыночных и предпринимательских элементов хозяйствования. Вслед за легализацией 19 ноября 1986 года индивидуальной трудовой деятельности 26 мая 1988 года был принят закон «О кооперации в СССР». Этот закон значительно отходил от общепризнанных кооперативных принципов, разрешая, например, широкое применение наемного труда, и отличался отсутствием четкого разграничения кооперативного и государственного секторов экономики. Государственным предприятиям разрешалось выступать в качестве учредителей кооперативов, используя для этого оборудование и площади государственных предприятий.

Фактически этот закон открыл возможность латентной, ползучей приватизации государственных активов. Около 80% кооперативов было учреждено государственными предприятиями, которые использовали этот канал для реализации по ценам свободного рынка продукции, произведенной из ресурсов, полученных по государственным расценкам. Все большая часть продукции госпредприятий стала поступать к потребителю именно через этот канал, что и обусловило необыкновенно быстрый рост оборотов кооперативного сектора: он просто служил перекачке ресурсов госсектора на свободный рынок, где они продавались под маркой кооперативных товаров.

Высокие доходы, получаемые этими «кооператорами», образовывали дополнительный спрос на потребительским рынке, где товаров от переименования государственной продукции в кооперативную почти не прибавлялось. Были и такие кооперативы, которые занимались реальным производством в дополнение к продукции государственного сектора, но их было меньшинство.