Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Сложность тех задач, с которыми столкнулись органы рабочего самоуправления после Октябрьской революции, достаточно полно сформулировал Д. О. Чураков: «Единственным общегосударственным аппаратом в руках правительства при переходе от войны к миру был аппарат, созданный самостоятельным рабочим движением периода революции. Хотя этот аппарат был вполне действенной реальностью, преувеличивать его организованность и возможности не приходится. Как можно видеть, его ослабляло сразу несколько обстоятельств. Главным из них, как легко предположить, было то, что до Октября органы рабочего самоуправления и рабочего контроля охватывали меньше половины предприятий. В период перехода власти к радикальным социалистам система рабочего контроля только начинала складываться через систему региональных и общероссийских конференций и регулирующих органов. Ей требовалась поддержка и немалое время для окончания процессов самоорганизации, вместо этого с первых же шагов его государственного бытия разворачивают на неподъемное для органов самоуправление дело, подгоняя отмеченными выше тенденциями огосударствления. Свою роль сыграла и национальная специфика рабочего самоуправления в России, в частности его связь с общинными традициями, о чем так же было сказано. С одной стороны ни до, ни после Октября не удалось преодолеть соперничество фабзавкомов, в деятельности которых общинные корни сказались особенно сильно, и организованных по-европейски профсоюзов»19.

В силу этих обстоятельств почти сразу выявилось противоречивое отношение органов рабочего контроля к своим функциям — если одна часть рабочих стремилась ухватиться за возможность самодеятельной организации производства, то другая была не прочь переложить эту обязанность на плечи государства. Положение осложнялось тем, что переход власти в руки рабочего класса интерпретировался значительной частью этого рабочего класса как освобождение не только от ига капитала (что отражалось в требованиях немедленного и значительного повышения заработной платы), но и от фабричной дисциплины труда, что вело местами к полной дезорганизации производства, митинговщине и т. п.

В этих фактах находило свое отражение противоречие между достигнутой возможностью формального освобождения труда и отсутствием предпосылок для его реального освобождения. Освободив рабочего от «наемного рабства», революция пока не могла освободить его от «фабричного рабства». А значительные мелкобуржуазные и патриархальные следы в положении и социальной психологии пролетариата вели к тому, что это противоречие выплескивалось в протест против всякой дисциплины труда вообще.

В силу такой обстановки многие рабочие организации сами требовали проведения жесткого государственного контроля, национализации предприятий и централизованного управления производством.

Со стороны большевистского руководства отношение к органам рабочего самоуправления было неодинаковым, что порождало острые дискуссии в их среде, бывшие отражением разногласий по этому вопросу внутри самого рабочего движения20. Однако очень скоро стало преобладающим отчетливое желание централизовать управление промышленностью в руках Советского государства. Это стремление подогревалось обстановкой растущей гражданской войны, разрывом хозяйственных связей, потерей источников сырья и топлива, падением хозяйственной дисциплины, необходимостью конверсии военного производства в условиях «мирной передышки», созданной Брестским миром. В результате уже к весне 1918 года эти факторы определили переход к системе централизованного управления общественным производством. А летом 1918 года разгорающаяся гражданская война и необходимость концентрации оскудевших хозяйственных ресурсов на военных целях окончательно определили курс на жесткую централизацию и огосударствление управления промышленностью.

Эти же причины, наряду с широкомасштабным экономическим саботажем со стороны буржуазии, во многом обусловили отход от первоначально предполагавшейся постепенности в экспроприации буржуазии, что вылилось в практически полную национализацию крупной промышленности, причем быстро оказалась затронута национализацией также заметная часть средней, и даже мелкой. В значительной мере национализация выступала не как направляемый государственной властью процесс, а происходила по инициативе снизу. Частенько рабочие организации стремились таким способом снять с себя ответственность за организацию производства и возложить ее на плечи государства21.