Путь к свободе (СИ)

Нет… Я до сих пор не могла поверить, что мне так повезло! Ведь по-другому это не назвать…

— Ну что, подопечная, готова идти со мной? — голос Тамира прервал мои мысленные кульбиты, и, подняв глаза, я встретилась с его напряжённым задумчивым взглядом. Он стоял рядом, напротив меня, и всем своим видом выражал, что его приговор совсем не устраивает. Но это было уже не важно…

Разделяющее нас расстояние я преодолела в мгновение и спустя секунду бесцеремонно повисла на шее Тамира, уткнувшись лицом в его плечо.

— Прости меня… — затараторила тихо. — То, что мне пришлось тебе наговорить… там не было ни слова правды. Но так было нужно, иначе ты мог бы пострадать… куда сильнее, чем я. Прости Тамир. Прости… Я бы никогда так не поступила, если бы не обстоятельства…

Он стоял как вкопанный, никак не реагируя ни на мои объятия, ни на мои слова. Просто всем своим видом показывал и мне и окружающим, что ему всё это безразлично. Но я не собиралась отступать.

— Надеюсь, что когда-нибудь, ты перестанешь на меня злиться, и сможешь снова пустить в свою жизнь… — отстранившись, я сделала шаг назад, и продолжила, глядя в его равнодушные зелёные глаза. — Я люблю тебя, Тамир. Как брата, отца, друга, и учителя в одном лице. И поверь, больше ни за что тебя не разочарую.

Говорить эти слова, натыкаясь на глухую пустоту взгляда, было очень трудно, но я сказала всё, и теперь, решение оставалось за ним.

А тем временем, заседание Совета закончилось, и народ начал медленно расходится. К моему удивлению, зал довольно быстро опустел, и теперь во всём этом огромном круглом помещении оставались только двое: я и Тамир.

Больше не было зрителей… не было судей… Лишь зажженные огни, пустые кресла… он и я.

Теперь, ощутив себя свободной от десятков взглядов, я вдруг села на пол, прямо посередине центрального полукруга, и снова посмотрела на Тамира, застывшего в паре метрах от меня.

— Знаешь, из всего, что натворила, я действительно жалею только об одном. Что наговорила тебе очень много всего неприятного… Поверь, я совершенно так не думаю…

— Я злюсь не на тебя, Тиа, — наконец, проговорил он. — Ты, на самом деле, действовала только из лучших побуждений. Но… в тех словах было куда больше правды, чем ты думаешь. Я действительно виноват во всём, что произошло с тобой. И мне бы очень хотелось, чтобы после всего этого, ты получила свободу… свою… настоящую. Но, Судьба решила распорядиться иначе, и теперь тебе придётся провести ещё десять лет рядом со мной…

— Чему я искренне рада! — перебила я, закончив его фразу. — Ведь после всех этих скитаний я поняла главное — настоящая свобода не в том, чтобы делать всё что вздумается, не в авантюрах и бесконечном метании по миру… Нет. Свобода в тех, с кем тебе хорошо, в тех, с кем можно думать вслух и не бояться критики… Она рядом с теми, кого любишь… Настоящая свобода в возможности быть собой… Развиваться, учиться, становиться лучше… Но только самой… по собственной воле. И знай, Тамир, сейчас я хочу именно этого.

Глыба льда, отделяющая его от меня, треснула и рассыпалась в щепки. Подойдя ближе, он уселся рядом, и молча, притянул меня к себе.

— Знаешь, Тиа, делай что хочешь… Ругайся, экспериментируй, летай сколько везет, можешь даже полностью перестроить мой дом, но прошу… никогда… никогда больше не заставляй меня чувствовать себя последней сволочью.

— Обещаю… — проговорила я с улыбкой, понимая, что теперь уж точно никогда не смогу его обидеть.

Глава 22. Новая жизнь

Глава 22. Новая жизнь

Вздымались волны над морским простором,

И шторм неистовый ломал всё и валил,

И тучи рвал, и гнал своим напором,

И смерчи яростные, жуткие крутил.

И глядя на природы злое буйство,

В тот час, когда молчали соловьи,

Выбрасывая в пропасть свои чувства,

Я пела реквием по собственной любви.

Но не было мелодии у песни,

И подходящих слов к ней не нашлось.

Всё потому что, души уж не вместе,

И у сердец их что-то не срослось.

И звуки те услышит только ветер,

Что всё вокруг кидает и крушит,

Лишь он один поймёт на целом свете

Бесшумный вой израненной души.

Я песню эту больше не исполню,

Один лишь раз должна она звучать

Иначе это станет просто стоном…

Заставив голос разума молчать.

Но вскоре волны стихнут… буря смолкнет…

Стремясь покой природе возвратить…

И лишь расколотое сердце боль запомнит,

И больше не решится полюбить.

Северный Дом мы покинули на следующий день после Совета, и ту первую ночь своей новой жизни мне милостиво разрешили провести в доме Иларии и Фей.

Дабы исключить пересуды, Тамир довёл меня до двери, сам же заходить не стал, сказав лишь, что здесь ему вряд ли будут рады. И передав из рук в руки удивленному Крису (тому самому охраннику, что встречал нас на воротах Северного Дома в самый первый мой визит — теперь они с Фэй жили вместе) попросил лишь, чтобы тот проводил меня утром к дому Эрика.