Путь к тишине. Часть 1 (СИ)

— Лиам Райли? — переспросила Мишель. — Тот самый, о котором говорила Аманда?

— Именно, — отозвался сам Райли. — Сколько времени я здесь?

— Три дня, — со вздохом сказал Бертон. — Что с тобой было?

— Ничего, — коротко ответил Райли. — Меня привели в какой-то кабинет, посадили перед яркой лампой, так что я ничего вокруг не видел. Стали спрашивать, кого еще из Бессмертных я знаю в Париже. Я ответил, что знал кое-кого, но не интересовался, где они живут. Потом мне завязали глаза, привели в другое место, посадили в кресло, надели на голову обруч… И все. Потом я потерял сознание. Не от боли, просто так. А очнулся уже здесь. Вот и вся история.

— А что будет с нами? — шепотом спросила Мишель. — Мы умрем? Ричард, нас убьют?

Он не ответил, только притянул ее к себе и крепко обнял. Действительно, что он мог ей сказать? Что предпочел бы видеть ее скорее мертвой, чем жертвой жуткого эксперимента?

Она вздохнула и прикрыла глаза.

Некоторое время было тихо; потом Мишель высвободилась из объятий Ричарда и перебралась в противоположный угол, к Райли.

— Скажите, вы ведь… священник?

— Да, милая. Тебе что-то нужно?

— Да, — шепотом сказала она и всхлипнула. — Вы можете принять у меня исповедь?

Он выпрямился и быстро глянул поверх ее плеча на Бертона. Тот отвел глаза.

Райли снова посмотрел на Мишель:

— Ты думаешь, для этого время?..

— Я не знаю. Но что, если?.. Пожалуйста… Мне очень страшно.

— Конечно, — торопливо сказал он. — Садись поближе…

*

Бертон молча смотрел, как Мишель, забившись в угол, что-то шепчет Райли, теребит ворот футболки и время от времени стирает ладошкой набегающие слезы. Смотрел и думал о том, как он ей завидует…

Впрочем, почему бы не попросить Райли о том же?

Про себя он точно знал, что ничего, кроме смерти, его здесь не ждет. Значит, в пророчестве все-таки был смысл. Не то чтобы ему было очень страшно.

Лишь бы не видела Мишель…

Она вернулась, села рядом с Бертоном и свернулась клубочком у него под боком.

— Ричард.

— Да?

Она поерзала, потом осторожно спросила:

— Ты… не думаешь, что тебе тоже следует?..

— Нет.

— Почему? Тебе стало бы легче.

— Не стало бы.

— Почему ты так уверен?

Он с грустью улыбнулся:

— Мне не двадцать лет, Мишель. И сделанное не перестает быть сделанным только потому, что ты кому-то об этом рассказываешь.

— Мне казалось, что ты веришь в Бога…

— Я верю, Мишель. И я верю, что Он не нуждается в словах, чтобы понять, кто я и что я.

— Ты считаешь меня глупой?

— Нет. Никто не знает, что ждет нас ТАМ. А что лучше здесь — каждый сам решает для себя. Тем более что довериться Райли можно вполне спокойно — судя по тому, что я о нем слышал…

Он глубоко вздохнул и нашел взглядом глаза Мишель.

— Я ничем не могу помочь тебе сейчас, девочка. Помни одно: мы должны быть сильными.

— Зачем?

— Мы — Бессмертные. И нас окружают люди, которые нас за людей не считают. Нельзя доставлять им удовольствие своей слабостью.

— Не понимаю, как ты можешь думать об этом, — со слезами в голосе сказала Мишель.

— Сейчас больше не о чем думать. Все остальное уже не имеет значения.

*

Время тянулось медленно; наверно, была уже глухая ночь, когда в коридоре послышались голоса и шаги.

Все трое разом поднялись на ноги. Перед решеткой появилось пятеро вооруженных людей. В сумраке трудно было разглядеть их лица, но Мишель показалось, что они все очень похожи. Из-за одинаковой одежды?

Дверь в решетчатой стене открылась, и, один за другим, в камеру вошли трое. Двое остались снаружи.

Ричард отступил назад, отодвигая Мишель к себе за спину. Наверно, еще надеялся, что им нужен только он…

Охранники оттеснили в дальний угол Райли и вытолкнули в коридор сначала Ричарда, а потом и Мишель. Она отчаянно цеплялась за его рукав, пока ее не оттащили в сторону и не связали за спиной руки. Глаза тоже завязали, так что она не могла даже видеть, что в это время происходит с Ричардом.

Потом их вели по длинному холодному коридору, где шаги отдавались глухим эхом. Наконец Мишель поняла, что ее втолкнули в дверь, а в следующий момент у нее с глаз сорвали повязку.

Она увидела рядом с собой Ричарда и дернулась к нему, но чужие руки, ухватив за локти, удержали ее на месте. Она не оглянулась — это значило бы потерять его из вида…

Он тоже смотрел на нее, потом оглянулся вокруг. Мишель, поняв это как подсказку, тоже торопливо осмотрелась. Подвальное помещение, просторное, с высоким потолком. Их остановили в нескольких шагах от входа и каждого держат за руки двое. А тот, что вошел в их камеру первым, стоял дальше, посередине помещения, держа в правой руке, как и остальные охранники, пистолет, а левую пряча за спиной.

Потом этот человек, ухмыльнувшись, убрал оружие и переложил в правую руку то, что держал до сих пор в левой.

Меч.

*

Пожалуй, только сейчас, увидев в руке чужака свое оружие, Ричард Бертон окончательно поверил в реальность происходящего. В реальность того, что было предсказано ему четыре столетия назад. Если его не обманывало чутье, полночь миновала часа два тому назад — полночь, которую он считал точкой отсчета лет своей жизни.