Путь к тишине. Часть 2 (СИ)

Кедвин вздрогнула, оборачиваясь. Предмет ее раздумий стоял рядом, поглощенный изучением вазы с пирожными. Выбрав и отправив в рот одно, он, по примеру Кедвин, взял бокал с вином и отошел в сторонку, замечая мимоходом:

— Бурные аплодисменты, переходящие в овации, проходили без твоего участия.

— Аплодисменты — награда актера, — вздохнула Кедвин.

— А меня ты таковым не считаешь?

— А ты? — в упор спросила Кедвин. — Ты хочешь, чтобы я считала тебя актером? После того, что только что видела?

Митос помолчал, покачивая в руке бокал и глядя, как плещется в нем бордовая жидкость.

— Иногда я начинаю думать, что ты понимаешь меня слишком хорошо.

— Понимания не бывает слишком много, Митос.

— Может быть, — вздохнул он. — Может быть. Иногда мне даже хочется в это верить.

— Так поверь.

— Верил когда-то. Теперь не знаю.

Они помолчали, глядя на недавнюю публику, обсуждающую свои впечатления.

— Ты не принимаешь поздравлений?

— Никогда этого не делаю. Ты права — я не актер.

— И часто ты даешь такие представления?

— Нет. Но иногда приятно сделать ради развлечения то, что обычно делается ради выживания.

— Значит, я не ошиблась, — проговорила Кедвин. — Об этом ты и говорил как о способе прятать свое настоящее «я».

— Да.

— Ты не боишься?

— Чего?

— Я могу решить, что то, что я вижу сейчас, — тоже маска. Вот так же совершенно подогнанная. Под мой вкус.

Он помолчал, потом сказал тихо и огорченно:

— Конечно, можешь. Но я с этим ничего не поделаю. Именно потому, что я — это я, но не больше.

Он допил вино, отставил бокал и, не дожидаясь, пока восторженная публика его хватится, вышел из зала.

*

К своим комнатам Кедвин и Мишель поднимались вместе.

— Сегодня вы с Адамом не захотели остаться? — спросила Мишель.

— Нет, как видишь. Он не захотел. Впрочем, его можно понять.

— Да уж, — зябко поежилась Мишель. — Видала я хороших актеров. Но это…

— Я тоже, видала.

— Я с самого начала знала, что он особенный, — сказала Мишель. — Вы с ним были бы хорошей парой.

— Рано об этом говорить, Мишель, — перебила ее Кедвин, остановившись у своей двери. — Рано. Иногда все оказывается сложнее, чем выглядело сначала. Завтра мы возвращаемся в Париж. Сказке конец. Спокойной ночи, Мишель.

Она вошла в комнату, закрыла дверь и долго стояла, прислушиваясь к тишине. Потом прошла в спальню. Села на край неразобранной постели.

Сказке конец.

Почему она так ответила Мишель? Она была уверена, что ничего не кончилось, что Митос придет к ней и в эту ночь, пусть позже, но придет. Но почему-то после сегодняшнего «представления» она больше, чем прежде, была уверена и в другом: человек, в котором при свете дня у нее не было повода усомниться, ночью исчезал, превращаясь в призрак, тень себя настоящего. В этом тоже был какой-то смысл, но чтобы понять, какой, нужно было уйти от этого наваждения.

Завтра они возвращаются в Париж.

*

Митос стоял у приоткрытого окна, вдыхая морозный воздух. Он знал, что Кедвин уже у себя, и знал, что она его ждет. По крайней мере, ему хотелось думать, что ждет.

Нужно было отправиться к ней, но он медлил. Слишком много волнений вызвал сегодняшний вечер. И фраза Кедвин, о том, что его теперешнее обличье — не более чем маска, придуманная специально для нее.

Если сейчас он сделает то, что хочет, если пойдет к ней, то подтвердит он ее подозрения или опровергнет?

Он решительно захлопнул окно и направился к двери. Если он начнет раздумывать, Кедвин окажется права. Но он-то знал, что в его чувствах настоящее, а что надето, как маска!

Он задержался возле ее двери, прислушиваясь. Хотел постучать, но передумал и взялся за ручку. К его удивлению, дверь оказалась не заперта. Он бесшумно вошел, закрыл дверь и запер на замок. Пересек темную гостиную.

В спальне горел ночник.

Кедвин спала, уткнувшись в подушку, и не пошевелилась, когда Митос подошел и остановился рядом. Он тихо присел на край кровати, осторожно коснулся плеча Кедвин.

Быстрым движением перехватил ее руку с кинжалом.

— А я думал, что дверь открыта для меня, — прошептал он. — Я ошибался?

— Ты ошибался кое в чем другом, — ответила Кедвин.

— В чем же?

Одно движение руки в его захвате, и кинжал упал за подушки. Свободная рука Кедвин выскользнула из-под одеяла, мягко прошлась по руке Митоса — снизу вверх, к плечу и шее, потом тонкие пальцы погрузились в его волосы… И вдруг вцепились в них сильно и грубо.

Митос не стал противиться и позволил повалить себя на постель.

— Так в чем же? — выдохнул он, увлекая Кедвин за собой и притягивая для поцелуя.

— Нехорошо. Заставлять. Даму. Ждать, — выговорила она.

========== Глава 32. Снова Париж ==========

Кассандра уехала по делам в Лондон, но обещала вернуться как можно скорее. Несколько дней МакЛауду предстояло провести в одиночестве.

Оставшись один, он начал понимать, насколько к ней привязался и как стал нуждаться в ее обществе. Это было очень непривычное и неприятное чувство.

В первую ночь он проснулся с твердым ощущением, что слышал голос, обращавшийся к нему по имени. Да, он начал слышать голоса во сне, после жуткого приключения в подвале особняка Крамера. Он долго сидел на постели, прислушиваясь.