Путь к тишине. Часть 3 (СИ)

Бросив быстрый взгляд через стол, Митос заметил, что Лафонтен тоже немного отодвинулся от стола с явным намерением до поры до времени только слушать. Что он там говорил о своем влиянии в Ордене? Что это не единоличная власть? Вот и посмотрим, как это выглядит на деле.

В сопровождении двоих охранников появился Джек Шапиро.

Свет в помещении потускнел. Ярко освещенным остался только небольшой круг с единственным стоящим в нем стулом, остальное утонуло в полумраке. Это было Митосу знакомо. Джо как-то упомянул, что эта старинная традиция до сих пор жива — обвиняемый не должен видеть своих судей, не должен ощущать контакт с ними, даже визуальный. Они не люди, а только олицетворение закона и справедливости. Следовало считать хорошим знаком то, что самому Митосу позволили войти в зал при ярком свете.

Охранники вытолкнули Шапиро на середину зала.

Он поморщился, подошел к стулу в освещенном круге и сел. В сторону своих бывших коллег он даже не взглянул, и непонятно, заметил ли присутствие постороннего.

Чтение обвинительного заключения было необходимой прелюдией, и Митос слушал внимательно, но полностью сосредоточиться на этом не мог. Ему снова припомнился вчерашний вечер, принесший очень и очень неожиданную и неприятную встречу. Но эта встреча привела к тому, что он сюда все-таки пришел.

*

…Вечер прошел почти в молчании.

Кедвин не одобряла намерения Митоса отправиться на заседание Трибунала, но спорить не пыталась, то ли из уважения к его мнению, то ли просто не надеясь в чем-то его убедить. Митос предполагал, что молчать все время она не будет и свое мнение попытается высказать, но разговор этот так и не состоялся.

Около девяти часов раздался звонок в дверь. Митос, бывший в кабинете, услышал шаги Кедвин и тоже отставил свои дела. Нужно было выяснить, в чем дело.

— Адам! — окликнула Кедвин, как раз когда он появился на пороге прихожей.

У двери стояла девушка, невысокая, изящная, строго и со вкусом одетая; ее лицо показалось Митосу мимолетно знакомым.

— Эта юная леди хочет с тобой поговорить.

— Со мной? — переспросил Митос, подходя ближе. — Простите, не имею чести…

— Меня зовут Элен Шапиро, — тихо сказала гостья.

Митос насторожился:

— Элен Шапиро?

Она подтянула левый рукав, показывая татуировку:

— Джек Шапиро — мой отец. Выслушайте меня, пожалуйста.

— Прошу, — сказал Митос, жестом приглашая ее в комнату.

Потом она сидела в кресле, сжавшись и глядя в пол, и говорила, пытаясь объяснить свое здесь присутствие. Митос не ждал, что ей это удастся.

Кедвин была тут же, но держалась в стороне, глядя в основном на улицу, вернее, в темноту за окном. Своих чувств она никак не выражала.

— …даже не знаю, что он переживал тяжелее — смерть Дэвида или свою отставку. Я тогда еще не знала, что это была не просто отставка… Потом у него появились какие-то таинственные дела, встречи, посетители… Нас он ни во что не посвящал, да мы и не ждали особой откровенности. Но в последнее время он изменился. Появилась какая-то… одержимость, что ли. Однажды мы повздорили… За ужином речь зашла о моих успехах в Академии. Он сказал… Не буду повторять, что именно, но… меня будто ударили. Вы знаете, сейчас в Академии рассказывают кое-что о Стражах-отступниках. Правила стали жестче… — Она всхлипнула и покачала головой. — Извините… я говорю чепуху, но не знаю, как объяснить…

— Может, пропустим объяснения? — терпеливо предложил Митос, слушавший терпеливо, подпирая голову одной рукой и похлопывая по подлокотнику другой. — Я понял, что произошло. Но все еще не понимаю, чего вы хотите от меня?

Элен впервые подняла голову:

— Мы только позавчера узнали о его аресте… Я должна была что-нибудь сделать, но что я могла? Я всего лишь студентка Академии, я не могу просто явиться в приемную к Верховному Координатору или к Первому Трибуну и попросить меня принять. Да и что я бы я им стала говорить? Случайно удалось выяснить, что вам предложено участвовать в заседании Трибунала, и…

— Присутствовать, — поправил ее Митос. — Присутствовать, мисс Шапиро… и высказать свое мнение, возможно.

— Но этого достаточно, — проговорила она с отчаянной надеждой. — Пожалуйста, помогите ему!

Митос медленно выпрямился. Потом встал и, обойдя кресло, облокотился на спинку.

— Мисс Шапиро, — произнес он, тщательно подбирая слова, — скажите, вам известно, за что именно арестован ваш отец?

Ее голос упал до шепота:

— Да.

— Так почему вы решили, что я захочу ему помогать? Может быть, у меня совсем другие планы?

Она вспыхнула, но взгляда не отвела:

— Я слышала, вы дружны с Джозефом Доусоном. Он не станет называть своим другом плохого человека.

— Обратитесь к самому Джозефу Доусону. Его голос имеет больший вес, чем мой.

— Вы шутите? После того, что случилось между ним и отцом… Нет, я не могу.

— А меня просить можете.

— Мне некуда было идти. Неужели вы не понимаете, что это значит?

— Да я-то понимаю… Хорошо, если на то пошло, почему вы решили, что я в состоянии ему помочь? Почему Трибунал должен прислушаться к моему мнению?

На лице Элен впервые появилось подобие улыбки:

— О вашем уме и хитрости ходят легенды.

Митос тяжело вздохнул и выпрямился: