Путь к Цусиме

"На этой остановке распространялось опять много тревожных известий. С одного частного парохода ночью будто бы видели у шхер шесть миноносцев, прятавшихся там; с другого парохода видели судно, очень похожее на подводную лодку; наш "Наварин" будто бы поднимал сигнал, что он видит два воздушных шара", и т. д.

"Начинало уже вечереть, темнеть, а эскадра почему-то все еще не снималась с якоря. Чтобы разогнать тревожные думы, за ужином кто-то пробовал шутить насчет всех этих слухов, но безуспешно… Было уже совсем темно, когда эскадра снялась с якоря. Все вздохнули свободнее. Пошли опять поотрядно"…

"На другой день была серая погода; и говорили, что в эту ночь уж непременно надо ждать нападения. Наступил вечер, пришла и ночь с 8 на 9 октября. Около полуночи на судах 1-го броненосного отряда были получены первые тревожные вести с транспорта "Камчатка", который сильно отстал от эскадры и сообщал, что "видит неприятеля". Затем стало известно, что "Камчатка" телеграфирует: "атакована неприятелем со всех румбов". Все заволновались… Проиграли тревогу… Боевая смена разошлась по местам; отдраили полупортики, подкатили тележки со снарядами; все было поставлено на"..товсь!"

"Краса эскадры, 4 новых броненосца, — в строе кильватера; сзади их — транспорт "Анадырь" и наш буксирный пароход "Роланд". С мостика было передано в машинное отделение, что в кочегарнях просят возможно меньше шуровать и аккуратнее подбрасывать уголь, иначе за стелящимся дымом неприятельские миноносцы могут близко подкрасться к эскадре незамеченными"…

"Ночь месячная. На море — мглистые облака. Нервно настроенные люди пристально вглядывались в море; переговаривались шепотом; тревожно оглядывали каждого проходящего… На море — зыбь. В отдраенные полупортики, со стоящими около них людьми, нахлестывало воду, которая покрыла скоро всю палубу… "В палубах" было темно (огней почти не было), всюду чувствовалась напряженность ожидания. Артиллерийские офицеры и командиры плутонгов давали наставления комендорам — не волноваться при наводке и стрелять с выдержкой"…

"Вдруг громко заиграли "отражение минной атаки" и раздались повсюду крики: "миноносцы! миноносцы!"…

"Суворов" встретил какие-то суда, по его мнению подозрительные, открыл боевое освещение и начал стрелять… Другие броненосцы сделали то же самое, и началась канонада"…

Те лица, которые пережили и Гулльский инцидент (при Доггербанке), и Цусимское сражение, говорят, что "Гулль в своем роде превосходил Цусиму по напряженности нашей стрельбы; под Цусимой мы старались все-таки оценивать расстояние до неприятеля и стреляли только из подходящих орудий; здесь же наши корабли стреляли даже из пулеметов, страшно волнуя этим команду, находившуюся внизу, около машин и котлов"…

"На одном из броненосцев раздался выстрел даже из из 12-дюймового орудия… Грохот и сотрясение корабля показались нервно-возбужденным людям до того сильными, что они приняли это за минную пробоину в носовую часть и бросились принимать необходимые меры… Комендоры теряли зачастую всякое самообладание, а подаваемая в полупортики вода еще более увеличивала замешательство: кто стрелял, не целясь вовсе; кто тыкал в казенник новым патроном, второпях еще не выстрелив. Вот сверху прожектором впопыхах водят близко от борта, а комендоры палят в воду, освещенную электрическими лучами недалеко от борта… Офицеры старались внести порядок и погасить расходившиеся страсти: удерживали наиболее взволнованных, оттаскивали комендоров от орудий, иные давали непокорным зуботычины… A на поверхности моря, как бы потемневшей от боевого освещения, беспомощно качалось в это время несколько расстрелянных и горевших судов… Приказано было остановить стрельбу; но зуботычина не везде еще дошла по назначению, и канонада некоторое время все еще продолжалась и дальше".

"Все еще стреляя в побежденные суда, броненосцы прошли мимо них девяти-узловым ходом. Кормовые плутонги некоторых броненосцев однако не стреляли вовсе, т. к. при свете пожара ясно можно было видеть, что горел не миноносец"…

"Боевое крещение эскадры свершилось… Горящие суда остались далеко позади, стрельба стихла, возбуждение прошло… На корабле пахло испорченными яйцами (запах бездымного пороха), палуба была покрыта нахлестанной водой… В группе офицеров слышны были возгласы: — "А знаете, господа, ведь это мы простых рыбаков[238] раскатали!"…

"На утро стали известны и те дефекты, которые принесла нашей эскадре эта боевая несчастливая ночь: "Суворов", кроме рыбачьих судов, расстрелял еще и "Аврору"; смертельно ранили на ней священника; и на эскадре было обнаружено несколько случаев помешательства во время событий этой ночи"…