Путь к власти

— Блин, Наташ, ну откуда я знаю! С чего ты взяла, что я вообще доживу?

— Да я так. Просто спросила… В запой, так в запой…

По комнате как улитка проползла секунда молчания.

— Извини, Наташ, я не хотел…

— Да ничего… Я просто спросила…

— Я… Прости, Наташ… Правда, прости. — Миша начал думать, что пора бы уже основательно извиняться, потому что, по крайней мере, пока он это делает, он хот бы отсрочит ту неловкость, которая за последнюю минуту основательно засела в его горле и стала придавать хриплость всем словам, кроме тех, что о чём-то просят.

И Наташа это хорошо заметила. Теперь она видела, что этого парня она добила почти окончательно и что, если и чуть дальше дело пойдёт так же, то он на неё просто забьёт — уж слишком тяжело ему давались «такие» игры. Теперь уж пора передвинуть отношения на другой уровень.

На столе между ними стояла опустевшая от щей тарелка — хороший незаметный повод «подкрасться» к милому незаметно. Со словами «я уберу тарелку» Наташа встала из-за стола, обошла его со стороны и, протянув руку к тарелке, остановилась, а затем медленно двинулась губами к его губам. Вообще есть какая-то разница между теми действиями, что делаешь «просто для чего-то» и тем, что делаешь, потому что «тянет их делать» или, может, «плохо ждать, пока их не сделаешь». Такие действия как-то по-другому делаются: и мозг как-то вроде не совсем контролирует их, и в глазах меняются краски, и даже воздух становится другим. Всё это было сейчас с Наташей, когда её губы двигались к его губам, и ей казалось, что кроме губ она вообще больше ничего не чувствует.

Митрополит

Треугольная тёмная комната. Треугольный тёмный стол. На каждой из трёх стен узор Чёрного Камня. Вокруг темно и дышать нечем.

С каждой стороны стола по две тёмных фигуры — всего шесть. На каждом чёрная мантия с капюшоном и белым клыком на спине. Это религиозный совет Империи — Священный Сейм.

Религия чумов на священную книгу «Жах». По своей сути она ничем не отличалась от философии концепции человечества «Осевого времени». Но ряд поколений святой церкви переписывал её, внося изменения в свою пользу и для укрепления духовной власти. Раньше, ещё до появления «Жах», в чумном государстве было принято многобожие, и церкви, как самостоятельно организации, не существовало. Все обряды и ритуалы совершали жрецы храмов никак не связанные друг с другом.

После появления «Жах» появилась и церковь: все храмы объединили под одним началом. С тех пор духовная власть во много раз увеличила своё давление на общественную жизнь и государственные дела. Сколь-нибудь существенный вопрос мог быть решён исключительно при содействии верховного жреца и Священного Сейма.

В двенадцать лет назад Священный Сейм утвердил постановление верховного жреца-патриарха «Силан-Жах». В нём диктовались непогрешимая власть главы чумной церкви (Невроха, верховного жреца), его исключительная правота как наследника учения «Жах», а также единственного толкователя воли Чёрного Камня.

Это означало повышение влияния на все события, касающиеся и не касающиеся церкви по уничтожению ведьм и колдунов и противодействию ереси. Данная ветвь имела широкие полномочия в судопроизводстве, проводимом жрецами средней руки. После «Силан-Жах» Светский Сейм перестал быть светским, а активная ветвь Инквизиции получила новый глоток воздуха, обретя право проводить расследования по делам ереси и колдовства, отстраняя при этом государственный аппарат. В этом состоял новый принцип закона Великого Инквизитора Торкведоха.

Суду подлежали:

Виновные в ложных понятиях о святой церкви

Виновные в занятии чародейством и гаданием

Всякий отлученный и не искавший примирения

Укрыватели и заступники еретиков

Сопротивлявшиеся постановлениям Инквизиции

Адвокаты, нотариусы и юристы, защищавшие еретиков

Всякий, отказавшийся от присяги, которую требовала Инквизиция

Всякий, умерший в открытом и предполагаемом еретичестве

Всякий, прикосновенный к ереси словом, делом или сочинением.

Какие зверства они вытворяли, чтобы выскрести «правду», какие-то совершенно изощрённые стальные крюки и когти, проволоки, штыки — всего порядка 60 предметов. И поскольку каждый обвиняемый относился к какой-либо из 6 категорий к нему могли быть применимы только вещи разряда его категории.

При том каждая вещь или способ могли быть использованы только в течение 6 минут — хотя эту статью часто не обращали внимание, объясняя это тем, что что-то было применено неверно или не до конца. Среди палачей даже было негласное соревнование по мастерству владения различными инструментами и способности именно определённым предметом заставить «виновного» согласиться.

Кстати, именно на согласии и держалась по сути вся эта система. Ведь Церкви вовсе не нужно было кого-то убить, сделав тем самым из него, хоть и еретика, но мученика. Им важно было совсем наоборот, чтоб он жил. Разумеется, сначала признав свою вину и раскаявшись, но жил. Потому что эта жизнь потом была лишним свидетельством не только правоты Церкви, но и её вечности в жизни чумов.