Путь к выжженной земле

— Кто? — строго вопросил женский голос через минуту.

— Мы от Митрича. От Бориса Дмитриевича вернее.

Прозвучал звук отбоя связи, но ворота так и остались заперты. Святослав подошёл ближе и заглянул в щель.

— Кто-то идёт, — он тут же отпрыгнул.

Калитку открыла женщина средних лет, в фартуке, волосы ее были туго стянуты в пучок.

— Проходите, вас ожидают, — велела она, и развернувшись, отправилась куда-то вглубь участка.

Святослав схватился за телефон.

— Я совершенно забыл, нужно сделать ещё один крайне важный звонок, — затараторил Свят шепотом.

— Только не сейчас, — зашипела в ответ Аня.

— Прости, это срочно, — он принялся набирать номер.

Она фыркнула и сложила руки на груди. Женщина, открывшая дверь, была уже на полпути к дому, и видимо, ждать их не планировала.

Аня поспешила нагнать ее, по пути пытаясь уложить события прошедших трёх дней в стройный рассказ. Выходила полная несуразица, но если не знаешь, что сказать — скажи правду. Провожатая, видимо, это была горничная, провела ее мимо дома, к плетеной беседке на заднем дворе.

За столом, в инвалидном кресле, сидела женщина. По возрасту скорее бабушка, но язык бы не повернулся назвать ее так: тюрбан на голове, стильные солнечные очки, шелковая шаль цвета слоновой кости на плечах и наманикюренные тонкие пальцы, увенчанные золотыми кольцами. Такое Аня видела лишь в журнальных статьях о голливудских дивах на пенсии, и теперь растерялась еще больше. В особенности из-за своего неприглядного вида: в добавок ко всем ссадинам да синякам, тонкий хлопковый сарафан помялся в машине и выглядел тряпкой. Женщина подняла голову.

— Добрый день, меня зовут Аня…

— Так-так-так. А где же твой кавалер?

Дама добродушно улыбнулась, обнажив белые и ровные зубы.

— Он мне не кавалер, и у него важный звонок, извините, — остатки боевого настроя испарились и ей захотелось провалиться под землю.

— Точно-точно. Совсем запамятовала, — она убрала руки на подлокотник коляски с пультом управления, нажала пару кнопок, и ловко вырулив на дорожку, прокатилась мимо гостьи. — Деточка, не отставай.

Повелела та заворачивая за угол. Остолбеневшей Ане ничего не осталось как встряхнуться и быстрее перебирать ногами.

— Нагнала она хозяйку дома у самых ворот на улицу.

— Теперь открой, — повелела женщина.

Петли на створке тихонько скрипнули и обнажили интересную картину: Святослав стоял опершись о машину, сунув руки в карманы и явно скучал, потому как поглядывал то на небо, то на камушки на обочине.

— Неужто решил навестить старую ведьму? — пожурила его ледяным тоном дама. — Ну что встал истуканом? Заходи.

И не произнеся более ни слова, она развернулась и покатила назад в сад.

"Старая ведьма? Почему говорила с ним так, будто он ей должен?" — размышляла Аня пока Святослав подходил, и вдруг спросила:

— Она сказала так, будто вы знако…

— Первый раз вижу, — перебил ее Святослав.

Такое резкое обращение вынудило отступить с расспросами.

Когда они вернулись к беседке, хозяйка уже сидела на прежнем месте, а горничная сервировала стол для чаепития.

— Вот теперь можем начинать, — обернулась на них дама. — Добрый день. Звать меня — Аполлинария Илларионовна. Присаживайтесь.

Те переглянулись, торопливо уселись за накрытый стол. Повисшая тишина дала понять, что теперь настал черед гостей сообщить о цели визита. Аня выпалила всё на одном дыхании, начиная с перехода по сумрачному лесу, заканчивая утренними новостями. Аполлинария Илларионовна не менялась в лице по ходу повествования и понять, что она думает не представлялось возможным. От этого волнение захлестнуло с новой силой. Однако хозяйка немного помедлив спросила:

— Каким образом убили этого рыбака?

Тут вступил Святослав:

— Говорят особо жестоким образом.

— Говорят? — строго переспросила женщина. — Ты сам не видел?

— Нет, — отозвался Святослав.

Аполлинария Илларионовна поджала губы и повернулась к Ане.

— Деточка, ты вся дрожишь. Как вести разговор когда стол ходит ходуном? Пойди к Светлане, и скажи, чтоб успокоительной настойки накапала. Той, что в прошлом году делали, а не аптечной спиртяги. Давай-давай, мы тебя ждём.

Аня и сама не поняла как покорно встала и поплелась в сторону дома. Свернув за угол остановилась. Горничная, что встречала их у ворот, сейчас обрывала жухлые листья с кустов под окнами.

— Простите, Вы Светлана? — начала Анна и женщина подняла на нее глаза и медленно кивнула. — Аполлинария Илларионовна просила дать успокоительной настойки, но не аптечной…

— Я поняла, идём, — та прервала ее и зашагала к дому. Видимо, прислуга переняла манеры хозяйки — не тратить время на пустую болтовню в угоду быстрому действию.

Аня выдохнула про себя, что произнесла заковыристое имя без единой запинки, не сломав язык. Интересно, какая у нее фамилия? Наверное тоже что-нибудь эдакое двойное, аристократическое. Фон Пистолькорс например.

"Как бы осторожно это выведать, чтоб не сошло за грубость?" — думала она, входя в дом, но вскоре вопрос решился сам собою.

Проходя через просторную гостиную, увешанную картинами, на самом почетном месте находился портрет военного. Немного замедлив шаг, Аня спросила: