- Пап, что такое интернированные лица?
Отец поднял голову от нашей местной газеты. Тимка смотрел на него с большим интересом, а я чуть не поперхнулся, соображая, откуда братишка может знать такие слова. По-моему, у мамы тоже возник такой же вопрос, и только наше очарование - близняшки Мрия и Дарья (Машка с Дашкой) - продолжали спокойно завтракать. Машку интересовал только психодизайн, а Дашку - старшие мальчишки (я был исключением - не потому, что урод или не мальчишка, а потому что родственник)
Чем хорош наш отец - он способен ответить почти на любой вопрос. Сам он говорит, что стал таким, работая в библиотечном коллекторе, но мама несколько раз рассказывала, что он был таким же и когда они познакомились во время военной эвакуации с нашей планеты, и было им по тринадцать лет. А в коллекторе отец начал работать, когда его списали из армии. Трудно служить в армии без руки и глаза...
А что ещё важней - он не считает детские вопросы глупостями.
- Откуда ты эти слова взял, Тимофей? - осведомился он сейчас.
Тимка покраснел. Заголовок - теперь я видел это тоже - стояла на отцовской газете, а отец такого не любил - чтобы за столом мы разглядывали что-то постороннее. Он перевернул листы, всмотрелся, но ругаться не стал, а только покачал головой в ответ на какие-то свои мысли и заговорил, начав с вопроса:
- Тимофей, ты ведь знаешь, что идёт война?
- Конечно, па, - кивнул наш младший. Гордо и немного удивлённо. И добавил: - И мы уже побеждаем.
- Мы побеждаем, - подхватил отец, - и в наших руках оказывается всё больше и больше пленных. Но мы захватываем и тех, кто воевать не может. Женщин и детей, если говорить нашими словами, хотя это не всегда применимо к инопланетянам. Оставлять на свободе мы их не можем - кто о них позаботится, во-первых? Во-вторых, они всё равно могут нам начать вредить. И ещё - их могут убить те из наших новых союзников, кто зол на расы Альянса. Пленными называть их нельзя - пленный - это обезоруженный и захваченный солдат врага. Поэтому их называют интернированными лицами и помещают в особые лагеря до окончания войны. Когда война только-только начиналась - их меняли на наших женщин и детей, но сейчас такое невозможно. Вот и приходится их содержать под контролем в спокойных местах.
Это точно. Более спокойного места, чем Фёдоровичи, остров Бродяг, планета Архипелаг - найти трудно. Не поймите меня превратно - я очень люблю Архипелаг, хоть и родился на Земле, когда мать с отцом там были в эвакуации, и город свой люблю очень. Но не могу не признать, что, не имея транспорта, отсюда не выбраться.
Но я никогда не думал о своей родине, как о лагере для интернированных лиц.
- Мне кажется, это небезопасно, - мама наливала всем сок. - Почему бы их не отправить на одну из Лун? Так ведь делали...
- Делал - когда не было выбора, - ответил отец. - А сейчас выбор есть. И среди них женщины и дети. Настоящие женщины и дети; к нам привезли сторков. Причём из, как они говорят, "высоких родов".
Я хмыкнул:
- Ага. А как они обращаются с нашими пленными?!
- Это их дело и за это с них спросится после победы, - отрезал отец. - А мы - люди
, Роман.Инопланетян - вживе, не на картинках или в стерео - я видел разных. Наверное, двух десятков рас, с некоторыми даже дружил. Но сторков не видал никогда. Сколько себя помню - я знал о них лишь что они - враги. Самые опасные и свирепые, даром, что похожи на людей. Поэтому и не помчался глазеть на них, разинув рот. Кроме того, у нас намечалось соревнование по акватлону[24]
- на него я и отправился......Вечером мы с Колькой - моим лучшим другом и одноклассником - возвращались по загородной дороге в Фёдоровичи от нашего молодёжного центра. Тристан и Изольда - спутники Архипелага -сегодня почти сошлись, у скал внизу глухо ревел прибой, мы видели пульсирующие алым линии огней вдоль скал. Вместо обычного зелёного...
Мы ехали на "жужках" - скейтах с электромоторами. На Архипелаге жарко и высокая влажность, поэтому здорово, когда тебя обвевает ветерком. А жужка - вещь удобная... хотя и небезопасная. Сколько раз - было время - я с него летал кувырком, рассаживая локти и коленки до кости! Но сейчас жужка меня слушалась легко, и я на нём развивал до пятидесяти километров в час, до ограничителя, который несколько раз пробовал снять; инженеры постарались, однако, ничего не вышло. Пока не вышло - наработки есть. Ну а Колька ездил ещё лучше моего...