Путь к звёздам

   - Послушай, Саша, - сказал он спокойно. - Если вопрос стоит так, то я хочу тебе предложить одну вещь. Участие в эксперименте. Я много лет работал над этой технологией. Технологией биопротезирования. Она... она мной разработана полностью, но чисто теоретически. Практики не было. Не было уже полгода, с тех пор, как я закончил расчёты и внепрактические эксперименты. Я просто опасаюсь - процесс долгий, мучительный и даже по расчётам далеко не стопроцентный, вдобавок - могущий закончиться гибелью участника. Я даже заявку на разрешение не стал подавать. Но... надо же когда-то начинать.

   Он умолчал о том, почему решил начать именно с Саши. Умолчал о своём желании разбить себе голову о стену. И пояснил деловито и тоже правдиво, вот только это был лишь второй слой правды:

   - Ты ещё не взрослый, ты бурно растёшь, у тебя вовсю работает весь организм, понимаешь? - мальчик медленно кивнул, не сводя с врача пристального взгляда. - Ты сможешь выдержать то, от чего взрослый умрёт. Подумай сегодня... и скажи. Тогда я вызову главврача и военного коменданта, мы составим заявку и начнём работать. Но учти, что это... я повторяю... это будет больно. Ужасно больно. И долго. Очень.

   В этот самый миг, совершенно неподходящий для такой реакции миг, лицо мальчика стало лицом двенадцатилетнего ребёнка, поверившего в сказку.

   - У меня будут... руки и ноги?! - выдохнул он. - Я смогу...

   - Может быть - и нет, - покачал головой врач. - Шансов на успех не очень много. Но они есть. И в любом случае это будут всё-таки не твои руки и ноги. Протезы. Но - живые. И, если у нас получится, то мы сможем так лечить и других. Ты не один такой, Саша.

   Мальчишка на секунду прикрыл глаза. И, не открывая их, тоненько сказал - почти пискнул:

   - Я согласен.

   А потом - открыл их.

   В глазах был бездонный океан - полный звёздного света океан веры и надежды...

   ...В 20-м году Первой Галактической Войны двенадцатилетний Саша Вакулич стал первым человеком, получившим биопротезы рук и ног. На двух из них он сплясал вприсядку на заседании следственной комиссии, после чего неожиданно очень по-детски начал умолять ошарашеных военных врачей не наказывать человека, который вернул ему жизнь...

* * *

   Нет, всё-таки во многом Пичаев не изменился. Корнеев почти с умилением смотрел, как старый друг с каким-то даже тихим похрюкиваньем поглощает двойную порцию гречки с тушёным мясом (гуся он презрел, обозвав все экзотичные блюда вообще непечатными ретро-словами)

   - Ты себя ведёшь, как свинья, - дружелюбно заметил он наконец. Пичаев хрюкнул, запил последнюю порцию гречки минералкой, уже самочинно налитой из графина, возразил: