Путь кама (СИ)

С Велесом Ману повезло. Мужчина прибыл сюда через месяц после захоронения сумасбродного Стригора и остался на долгих пятнадцать лет. Горцы настолько привыкли к нему, что ходили на кладбище не только в праздничные или поминальные дни, но и между, чтобы просто выпить травяной настойки или спросить совета.

Сегодняшней ночью гостей не было. Велеса, наконец, оставили одного. И он, с трепетом и светлой радостью в душе, засел за молитвы.

Раздался треск.

Обыкновенно голосили горы.

Чарип бросил взгляд через полупрозрачный пузырь, натянутый в оконном проеме, и взял новую кость. Пятая благодарность богине плодородия закончилась и на ее место пришла шестая.

— Червь ниспосланный, беспощадный к грехам и камням, благодарим тебя. Червь мягкий, червь острый, червь живой, червь извечный, просим тебя…

Богомолье тянулось и тянулось, вбирая в себя чарипа, словно кисель. Слова выходили монотонно, отработанные до автоматизма, расплывались в пространстве умиротворением, дремой.

Мужчина понял, что засыпает и попытался отрезвить свое бренное тело хулой.

«Не-е-ет, обойдешься, старый дурак, — выругался он и подобострастно добавил, — демоны рядом, сбивают с толку всякого, кто слаб духом».

Дремота немного прошла, и он снова взялся за четки из сплетенных кубиков, чтобы продолжить. Сделанные давным-давно каким-то безымянным умельцем кости древнего ящера приятно постукивали, проскальзывая между пальцев хозяина.

— Кто там дальше? Ветер? Да, истинно, ветер.

С губ не сорвалось ни звука. Молитва резко оборвалась. За стенами что-то заскрежетало и ухнуло так, будто отвалилось часть скалы.

Мужчина вздрогнул, попытался вскочить, но запутался в длинном одеянии и безнадежно рухнул на дощатый пол. Засеменив конечностями, подобно пауку, он подполз к двери и толкнул ее.

То, что Велес увидел за порогом, никак не походило на камнепад. Точнее, камни были, но совсем не горные осколки, на которые уповала логика богослужителя, а обтесанные человеком плиты с могил.

Полированные надгробия медленно поднимались над землей, дергаясь и скрепя от натуги, затем с грохотом падали рядом. Усеянные цветами и мшистым ковром холмики взрывались, и из-под них вставали ларцы с мертвецами.

— Червь Прародитель! Что ж творится? — бросил в пустоту Велес, которого затрясло от ужаса так, что ноги перестали слушаться вовсе и никак не давали служителю встать с колен.

Капельки пота поползли с высокого лба и спрятались в густых бровях. Рясоподобная накидка взмокла.

Все больше ларцов начало вздыматься, все громче раздавался их скрип. Короба постарше не выдерживали вертикали, рассыпались каменной крошкой еще на подъеме, из темноты выглядывали кости и черепа. Недавно захороненные были массивней, но крепче, с вытесанными надписями и не такими пугающими.

Чарип огляделся.

Справа белел сквозь тьму ларец Богора, его товарища и местного кузнеца, который сгорел в кузне лет пять назад, чуть поодаль вращался веретеном саркофаг столетней вещуньи Мокшинии.

Вдруг все остановилось и замерло. Ларцы и камни, левитируя, зависли в воздухе, а земля перестала раскапываться.

Велес приподнялся, опершись на косяк, встал. Взял со стола чарипни потертую книженцию с молитвами и выдохнул. Страх до сих пор бежал по его венам, но даже крошечный шанс на спасение от Нечто делало щуплого человечка сильнее.

— Люция, спаси. Прошу, озари жаждущему дорогу к спасению! — взмолился пожилой мужчина и сделал шаг через порог.

Надгробья и ларцы развернулись в сторону тропы, по которой побежал Велес и завибрировали. Раздался непонятный гул, будто на кладбище залетел огромный рой медоносов. Чарип поднял взгляд с мощеной дорожки и в ужасе отпрянул. К нему подлетал короб Мокшинии. Не удержавшись на влажных от росы камнях, он поскользнулся и свалился с пригорка в неглубокую котловину, куда прихожане обыкновенно бросали высохшую листву, ленты с молитвами и прочий мусор.

Удар оказался неслабым. В затылке что-то хрустнуло, и на ворот закапала теплая жидкость.

«Кровь», — подумал чарип и попытался найти рану рукой. Не вышло. В спину садануло так, что пришлось резко опустить ладонь и зажмуриться.

— Не уйдеш-ш-ш-шь! — зашипело Нечто.

Велес распахнул глаза и увидел, как на краю ямы, в которой он имел неприятность лежать, стояло полуразложившееся тело старухи. Длинные пакли свисали островками с белеющей кости черепа, глазницы давно провалились.

— А-а-а! — истошно завопил человек с молитвенником за пазухой и отключился…

— Вел, Велюшка. Отец родной, да что ж деяться-то? — услышал он будто издалека и с трудом разомкнул веки. Ресницы слиплись от слез и кровяных потеков.

Над ним стоял пухлобокий коротыш с густыми белесыми волосами и носом-картошкой.

— Чарипчик, эка тебя подкосило. Видал, что с могилками сталось?

— А-а-а, — вырвалось из горла чарипа, и он, как маленький ребенок, прижался к груди знакомца.

— М-да. Видал, — заключил мужчина и помог раненому дойти до чарипни.